Два сталкера. Черный судья

Лексус был уверен, что их третий сотоварищ, Мулат, и есть его будущий убийца. Лексус никогда не видел его, но почему-то стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялось лицо: сосредоточенные черные глаза, как дула двустволки, поджатые губы, волчьи остроконечные уши…

Он мотнул головой и проговорил:

– Идем, что ли? Я так понял, ночевать мы будем в Зоне?

– Утром придет Мулат, и выдвигаемся, – сказал Кагор, отстегнул от пояса флягу, сделал глоток, крякнул.

Тайсон молча направился к воротам Периметра, Кагор кивнул Лексусу – иди, мол, следом. Прямо как под конвоем. Интересно, будут ли они его ночью караулить и был ли приказ ликвидировать его после того, как (если) он добудет «респ»? Сейчас, ясное дело, беречь будут, пылинки сдувать, холить и лелеять, как свинью перед убоем.

Ничего. Надо прикинуться доверчивым дурачком, чтобы ослабить их бдительность, а потом скрыться с артефактом и обменять его на Сергея.

* * *

По хоженым тропам Зоны шли два часа: Тайсон первым, Лексус – вторым, Кагор замыкал.

Когда вляпался в «молоко», Лексус простился с жизнью, его неделю водило по непонятным местам, морочило голову видениями, он встречался с людьми, которых давно похоронил. Еда закончилась, воды оставалось два глотка, он даже подумывал застрелиться.

«Молоко» – замкнутая на себя аномалия, мало кому удавалось найти лазейку и вернуться в привычную реальность. Лексус вырвался. Запрокинул голову и вместо белого тумана увидел сизые низкие облака, упал на колени, обнял замшелый холм и рассмеялся. Когда открыл глаза, перед его носом лежал странный артефакт размером с вишню, сплющенную с боков, внутри нее разноцветным клубком сплелись световые нити.

«Ключ» это или какой-то другой артефакт, Лексус не был уверен до сих пор. Хорошо, хватило ума с Серегой не поделиться, а то валялся бы с простреленной головой.

Лексус посмотрел на экран ПДА: если верить карте, до ночлега осталась пара километров. Между тем Тайсон сбавил темп и дальше пробирался крадучись, бросая вперед гайки с тряпичными хвостами. Каждый раз, когда он делал бросок, Кагор инстинктивно целился вперед, а Лексус ощущал себя пленным красноармейцем.

Бар с бункером под ним, куда они держали путь, «крышевали» анархисты, там заправлял краснолицый мужик по прозвищу Буряк, Лексусу доводилось там пару раз бывать.

До места добрались, когда уже начало смеркаться. Ничего не изменилось: все то же унылое бетонное строение, на пороге загорелый до черноты сталкер в кирзовых сапогах курил самокрутку. Лексус пошел медленнее, хотя понимал, что посмотрит в глаза своему будущему убийце не сегодня, а завтра.

Тайсон вскинул руку, приветствуя незнакомца, тот кивнул в ответ, плюнул в сторону и проговорил с легким кавказским акцентом:

– Прыкиньте, Буряк убили. И Койота тоже.

Тайсон остановился, снял рюкзак и повел плечами. Ну и силища у этого человека! Выиграть у него рукопашную невозможно, наверное, даже с ножом или битой.

– Та ну на фиг! – донеслось из-за спины. – Кому они помешали?

– Ищут. Пока не нашли. Заходы, теперь я тут за всэм слэжу.

Снаружи бар напоминал бетонное укрепление, внутри это было обычное для Зоны питейное заведение со сколоченными из досок столами, кривой дощатой барной стойкой и обитыми деревом стенами. На полу Лексус заметил темное пятно и предположил, что здесь расправились с бывшим хозяином.

Армянин встал за стойку, оперся на нее, положив щеку на ладонь.

– Нам жилье, как и договаривались, – протарахтел Кагор.

– Пить? Есть?

– Есть! – Тайсон улыбнулся в первый раз за все время, демонстрируя два золотых верхних зуба.

– Как обычно? – без энтузиазма уточнил армянин.

– Ага, – закивал Тайсон, хозяин бара перевел взгляд на Лексуса.

– А тебе чего?

– У меня все с собой, спасибо.

Армянин пустил по моноброви волну – его, видимо, удивило «спасибо».

– Идем в спальню, вещи оставим, – распорядился Кагор. – Потом поужинаем, и спать. Лексус, ты посидишь в комнате или пойдешь с нами?

Лучше, конечно, в сырости под землей помедитировать на свечку и покаяться в грехах перед смертью, чем лицезреть перекошенные морды головорезов, но правильнее изучить врага, его сильные и слабые стороны, потому Лексус изъявил желание не отбиваться от коллектива.

По деревянной лестнице спустились в бункер, разделенный на две части – одну общую, куда пускали всех желающих, если вдруг случится выброс, и вторую, разделенную на спальни с кроватями, шкафами и тумбочками. Правда, с электричеством в Зоне было туговато, и приходилось жечь свечи или, как идущий впереди Тайсон, светить перед собой фонариком.

Тайсон отпер крайнюю слева дверь, прислонил рюкзак к стене, осветил помещение: прямоугольник пять на восемь, четыре кровати у стен. Лексус прошагал к дальней справа, сел, расстегнул рюкзак и спросил:

– Мужики, вы к спиртному как? С тобой, Кагор, все понятно, – Лексус вытащил бутылку. – У меня есть белый крымский, девяносто четвертого года урожая, и красный трехлетней выдержки. Тайсон, ты что пьешь?

Кагор стоял за спиной Тайсона с фонариком, и его лица было не разглядеть.

– Пью, но не пьянею, – ответил Тайсон.