Два сталкера. Черный судья

Кай положил фотографию Ники в карман и направился к почерневшему пню, гнилым зубом торчащему посреди замшелой поляны. Снял рюкзак, взял автомат поудобнее и сделал вид, что отдыхает, прислонившись к стволу.

По-прежнему звенели капли, неподалеку квакала лягушка… Шлеп-шлеп-шлеп – шаги по воде не далеко, но и не близко. Упырь никогда не нападает сразу, он нарезает круги вокруг жертвы, подбирается ближе, ближе, ближе, потом прыжок, и последнее, что ты видишь – красные глаза, раскинутые щупальца и черный рот-присоску. Кисть правой руки начало ломить от напряжения, палец на спусковом крючке вспотел. Да, Кай не боялся смерти, но пусть его убьет не упырь возле самого периметра.

Он представлял, что умрет от излучения или выброса, но никак не от мутанта.

«Здравствуй, мертвый… Мертвый сталкер».

Еще проклятый призрак мистики нагнал своими пророчествами.

Шлеп-шлеп-шлеп. Туловище упыря сливается с зеленью, но видно, как его лапы продавливают воду метрах в тридцати от Кая, а когда поднимаются, капли устремляются вверх.

Сейчас!

Кай подобрался, вздернул ствол автомата, дал по упырю очередь и рванул прочь, потому что упыри сразу не дохнут и даже смертельно раненные преследуют человека. На бегу отстегнул от пояса гранату, но бросать ее не спешил.

Обернулся, прицелился вперед и еще раз выстрелил по упырю, который уже не маскировался и напоминал покинувшего морские глубины утомленного Ктулху. Пошатываясь, истекая кровью, он все равно тащился к Каю. Рухнул на подкосившиеся колени и упал лбом в грязь.

С минуту Кай стоял неподвижно, потом обошел упыря, надел рюкзак и потопал дальше. Ничего себе начало путешествия! И это несколько километров от Периметра. Давно его Зона не встречала так недружелюбно.

Из болотистого сосняка Кай выбрался на поле, поросшее молодыми сосенками вперемешку с березами, сверился с курсом и направился к покосившейся стальной вышке ЛЭП, маячившей вдалеке. Странно, но ощущение чужого взгляда на спине никуда не делось, хотя упыря он прикончил.

На всякий случай Кай вертел головой по сторонам, но не видел никого подозрительного, казалось, что сама Зона наблюдает за ним.

Самосев деревьев так плотно рос, что приходилось продираться через заросли, обходя подозрительные места. Вышка то появлялась, то снова исчезала за деревцами. Впереди замаячили серые стены здания, Кай взял вправо – мало ли что там могло поселиться – и остановился перед поляной, где росла только заморенная трава. Так-так-так. Рука потянулась к счетчику Гейгера, да так и замерла напротив прибора, она словно перестала слушаться Кая. Только одно существо способно такое сотворить с человеком – кукловод.

– Здравствуй, – проговорили за спиной приятным баритоном.

Говорить кукловоды не умели, они общались мысленно. Или голос звучит в голове? Кай попытался сломать запрет неведомого существа и поднять ствол автомата второй рукой, но тело больше не подчинялось ему. Даже выругаться не получалось.

Когда что-то подобное происходит с другими, думаешь, что ты – не они, ты сильный и справишься, а на деле выходит, что нет, сейчас кукловод разрушит твой разум, и ты станешь его послушной куклой, готовой исполнить любой мысленный приказ.

– Что ж ты, Кай, наделал! – продолжил незнакомец. – Тебя ведь предупреждали.

Нет, это не кукловод – или человек, или новый вид разумного мутанта, обладающего даром речи, и его слова как-то связаны с пророчеством призрака. Уточнить бы, но язык прилип к нёбу, единственное что удалось – приоткрыть рот. Кто же прячется за спиной, почему не выходит?

Словно прочитав его мысли, незнакомец шагнул на поляну. Кукловодом он не был, но и причислять к людям Кай его не стал бы. Голову незнакомца окутывал темно-серый туман, менял его лица и головные уборы. Сейчас из темноты соткался цилиндр наподобие тех, что у фокусников, и черные очки в пол-лица. Одежда тоже все время менялась. Теперь сомнений не оставалось – именно он наблюдал за Каем, но не вмешивался в ход событий. Странный человек взмахнул руками, и на нем оказалась черная мантия, вполне материальная.

– Заранее предупреждаю, что вооружен. Говори, если тебе есть что сказать в свое оправдание.

– Кто ты? – хрипнул Кай.

– Сталкеры называют меня Черным Судьей. Тебе все еще нечего сказать?

Глава 8 На крючке

– Твою мать, Лёша! – прошипела она, толкнула Лексуса в грудь, и он плюхнулся на ее постель. – Приперся же на мою голову! И что теперь делать?

Лексус нервно захихикал и сказал:

– В прошлый раз я прыгал из окна. А здесь что-то высоковато.

Маша протопала к окну, распахнула его:

– Вали.

Красная от ярости, в красной мешкообразной блузке с почти красными волосами, она напоминала яркую ядовитую медузу, которая глядела с ненавистью и вибрировала то ли от злости, то ли от страха, а Лексус хохотал сначала беззвучно, потом рассмеялся в голос. Ни отчаянья, ни безнадеги – тихое злорадство.