Два шага назад

Внимательно слушая, хозяин кабинета на представленное видение событий реагировал ровно, с нейтральным выражением лица. Когда я закончил, он лишь спросил:

— Ещё что-то есть?

Компенсируя моё замешательство, Псих перехватил инициативу:

— Какая-то женщина просила Маяка вынести пакеты с таблетками из расположения третьего батальона. Хранились они якобы в душевой. Предлагала шесть процентов от оптовой стоимости содержимого.

— Что за пакеты? Что за женщина?

— С наркотой. Она так сказала. Маяк и забыл почти. Решил, что ненормальная. Он и мне об этом в качестве анекдота рассказал. Ну посуди, — по-приятельски обратился сослуживец к замкому, — подходит на улице неизвестная...

— В автобусе, — поправил я ради истины, не понимая, для чего Псих вообще приплёл это происшествие.

— Где? — непритворно удивившись, переспросил высокий чин.

— В автобусе. Я как раз выехал на встречу с Минусом. Подсела, на следующей остановке вышла. Наплела про какого-то товарища, который мне совсем не товарищ, указала тайник. Впоследствии не звонила, не показывалась, иными способами связаться не пыталась.

— Товарищ... — уцепился замком. — Имя?

Я развёл руками, присовокупив:

— Склоняюсь к тому, что подразумевался изгнанный из «Титана» Хлюпа. Мутный тип.

— Помню. Почему он?

— Больше некому. Все остальные мои знакомые в бригаде сидят. А Хлюпу я незадолго до этого в городе видел. Он ко мне подходил, — а вот тут можно обойтись и без длительный описаний, — предлагал заработать. Я послал. Морду, к сожалению, не набил, о чём очень сожалею.

Маленькая ложь, она такая... хорошо в правде прячется. Вывали я всю эпопею полностью, с упоминанием шантажа и угроз, наверняка повернулось бы по-другому, как недоносительство. А так... туман сплошной.

Заместитель бригадного командира подпёр щёку ладонью. Задумался.

— Маяк! — определился он. — Возвращайся к себе. Жди распоряжений.

Настала моя очередь виртуально чесать в затылке.

— Я... это... хотел бы покинуть «Титан». Не хочу в стукачах ходить.

— Похвально, — замком несколько оживился. — Мужской поступок и всё такое. А теперь выполняй приказ! — рявкнул он так, что у меня волосы дыбом встали. — Марш к закреплённой за тобой койке и жди!!! — и уже другим, усталым голосом. — Псих. При всём моём хорошем отношении, нам нужно поговорить...

***

После общения с начальством вернулась уже знакомая апатия с налётом фатализма. Будь что будет. Плевать. Допрашивать меня под химией, не продал ли я секреты «Титана» — да на здоровье! Сам плечо под укол подставлю, или что там у них требуется... Расстреляют? Агента СБН? Страшилка. Агентов убивают редко, и то больше в фильмах и в полудиких бандах. Тем более, меня ни на чём не поймали. Прогонят — вполне устроит, я за этим и ходил. В ухо двинут на долгую память — пустяк. Передадут через меня привет Майклу?

Да глубоко индифферентно... Я деньги из шкафчика забрал, вот они, под подушкой. Выберусь за территорию военной юрисдикции — спрячусь. В гетто каком-нибудь. Среди отребья и работяг. Без помощи Психа.

Выживу.

Сон не шёл...

По дорожке застучали каблуки форменных ботинок. Знакомая походка... Долго же его не было. Часы в углу общего визора отметили, что уже глубоко за полночь.

Воспитанно-аккуратно, чтобы не шуметь, дверь плавно приоткрылась и в комнату на цыпочках вошёл сослуживец. Думает, что я сплю. Чтобы ему не возиться в темноте, включил свет и без выражения поинтересовался у почти бывшего наставника:

— Для чего ты о покойном при начальстве сболтнул?

— Чтобы тебе помочь, — устало отмахнулся тот, заваливаясь на койку прямо в одежде. — Расчёт простой: если пакеты заинтересуют руководство, то ты нужен как свидетель для разбирательства. Вполне возможно, что кроме тебя эту женщину никто не видел и ты можешь её опознать. А это — большой плюс для меня. Замком, вроде как, и не против, чтобы ты остался под мою ответственность, но его слово не крайнее. Да и переменчив он. Надо, чтобы довели до командира бригады. Обязательно. С ним я тоже найду общий язык. Но он в отъезде, и когда прибудет — неизвестно. Хочу, чтобы ты до его возвращения тут остался. Уйти всегда успеешь. Не сдавайся.

— Ну а если таблетки не заинтересуют?

— Тогда без разницы. История умрёт окончательно. Пойду скандалить, если приказ без главного попробуют протолкнуть.

— И тебя послушают?

Зевнув, Псих повернулся на бок, физиономией ко мне.

— Дружище! Я с ними с первых дней. Они мне верят. Понимаешь... вера — это такая штука, без которой нельзя. В бою надо верить, что сосед прикроет, в столовой надо верить — что если поперхнёшься, то тебя похлопают по спине... Можно много примеров привести, но зачем? Главное ты уяснил. Если есть вера — тебе поверят, что бы ты ни рассказал и ни сделал. И помогут, если ты можешь обосновать.

— А наркота? — непроизвольная колкость, вырвавшаяся против воли, показалась мелочной местью за напоминание о том, кто я, и кто он в негласной бригадной иерархии. — Ты же сомневался, колебался, утверждал, что «меняет многое» ... Извини за прямоту.

— Не твоего ума дело, — разом посмурнел он и отвернулся к стене. — Свет выключи.