Два шага до чуда(Очерки)

А тут на дороги Европы и Америки выползли и зафыркали, зачихали, зарычали уродливые чудовища — телеги, бегающие сами, без лошадей. Придя в себя от изумления и присмотревшись к этим уродам, люди признали, что они гораздо достойнее и удобнее дедовских колясок с рысаками, извозчичьих пролеток с клячами, телег с могучими тяжеловозами. Детище нового времени — автомобиль — был выносливее любого рысака и сильнее любого тяжеловоза. С каждым годом он бегал быстрей, становился удобней и все больше завоевывал себе поклонников. С каждым годом из ворот заводов выкатывались, победно трубя, все новые представители автомобильного племени: легковые, грузовые, гоночные машины, а там — и броневики, вездеходы, тракторы, танки… И все они еще на заводском дворе, а потом пробежав несколько сотен километров, просили, требовали, рычали:

— Р-резины! Покр-р-рышек! Камер-р-р-р-р! Шлангов! Пр-р-рокладок!

Но вот запели в воздухе стальные птицы, им тоже без резины нельзя ни подняться с аэродрома, ни лететь, ни сесть… Их поддерживали электростанции, которым просто нечего делать, если не хватает резины для электроизоляции…

Гевея лила свои каучуковые слезы. Чтобы собрать их и заработать на кусок хлеба, с утра до ночи ходили люди от дерева к дереву, обливаясь потом. Ночью дым от костра разъедал им глаза, ладони покрывались кровавыми мозолями: надо все вертеть и вертеть над костром, коптить пудовый каучуковый каравай…

А если несчастье, если болезнь? Дождешься ли здесь, в глуши, помощи? Одни бросали все и уходили из леса. Другие умирали. Здесь же, около готовой каучуковой болванки. И тем и другим на смену приходили новые люди — много голодных и нищих на свете. Вот только гевея не могла дождаться смены, не могла уйти из леса. От нее все требовали слез — больше, больше!

Но не могла она дать больше того, что имела сама…

И вот тогда впервые были произнесены зловещие слова:

— Мир стоит на пороге каучукового голода.

Поползли вверх цены — владельцы каучуковых плантаций старались выколотить из стран, не имеющих своего каучука, побольше золота.

Трудней всех, пожалуй, приходилось Советской республике. Еще не оправившись как следует после гражданской войны, страна нуждалась во всем, и особенно — в каучуке: на всей необъятной территории России не росло ни одного, даже маленького, деревца гевеи…

Но нет ли какого-нибудь другого дерева, в соке которого содержится каучук? Может быть, такие деревья растут себе преспокойно где-либо в дальневосточной тайге или на кавказских горах, а мы и не подозреваем этого? Начались поиски. Однако время шло, а дерева, которое бы выручило нашу промышленность и дало каучук, не находилось.

ДОРОГА ВЕДЕТ К СК

Вспомнили о химии. Не поможет ли, как всегда, она? В начале 1926 года Высший Совет Народного Хозяйства СССР обратился к ученым: надо научиться синтезировать каучук в лабораториях. Срок на решение этой небывалой задачи отводился маленький — менее двух лет. К 1 января 1928 года надо было прислать в Москву 2 килограмма синтетического каучука.

Задача была очень, очень трудная. Природа «училась» делать каучук многие тысячи лет. А людям отводилось на это лишь два года! Но иного выхода у людей не было, и они принялись за дело. В Ленинграде, в химической лаборатории Военно-Медицинской академии, которой заведовал будущий академик Сергей Васильевич Лебедев, была организована специальная группа химиков. По вечерам и выходным дням, когда ученым никто не мешал, они запирались в лаборатории и отправлялись в далекие и нелегкие странствия по химическим джунглям.

Нефть, которую они пытались превратить в каучук, не поддалась. Ее оставили. Все внимание сосредоточили на спирте — том самом, из которого делают водку, который содержится в винах и который тогда вырабатывали сотнями тонн из картофеля или кукурузы.

С этим спиртом ученые делали сотни опытов. Временами казалось, что цель близка, но каждый раз их подстерегали новые препятствия, новые неожиданности.

Рассказывать об этих разочарованиях, ошибках и неудачах можно очень долго — и все равно обо всем не расскажешь. Да это и не нужно. Достаточно пройти вслед за химиками по правильной, уже найденной ими дороге, вдуматься во все, что встретится на пути, — и станет ясно, какие великие трудности им пришлось преодолеть, сколько головоломок надо было решить.

Вот эта дорога.

Через трубу, нагретую до 450°, пропускали пары спирта. Под действием сложного катализатора (особого вещества, подстегивающего, подгоняющего химическую реакцию) молекулы спирта разлагались, дробились, а их остатки соединялись по-новому. Из двух полуразрушенных спиртовых молекул образовалась одна новая — молекула газа дивинила.

Остановимся на минутку. Подумаем. Температура трубы 450°. Почему именно 450°, а не 310°, не 480? Потому, что никакая другая температура не подходит для данной реакции. Это ученые проверили на сотнях опытов. Пробовали они нагревать трубу и до 310°, и до 380°, и до 500° — результаты оказывались никудышными. И лишь когда поддерживали температуру равной 450°, реакция протекала хорошо.