Два сердца Дио

Дио понял уже, что ходит по очень тонкому льду. Здешние схарматы явно принимали его за кого-то другого, за кого-то важного. И Дио мог посыпаться на чем угодно, в любую минуту. Пойти ко дну, потащив за собою и Шуру. Этого он не мог допустить. Дио пообещал себе впредь быть осторожней не только в словах, но и в мыслях. А Борис снова попробовал развлечь Шуру разговором. Дио слушал, подмечая, как ненавязчиво схармат пытается вытащить из девушки информацию о ее родителях, семье, о том, чем она занимается.

Шура отмалчивалась. Отвечала скупо и односложно. Сжав ладони меж коленями, она смотрела вперед, в кабину водителя и дальше — на дорогу. Дио, глядя в полупрозрачное стекло задней двери, угадывал бегущие мимо кроны сосен. Они ехали по лесной дороге, медленно поднимаясь к перевалу Чертово Седло. Разговор, поддерживаемый лишь одной стороной, быстро заглох. Водитель включил музыку, и из кабины понеслись гитарные переборы, а потом хор голосов запел что-то на неизвестном Дио языке. Песня брала за душу. В ней слышалась древняя, неизбывная тоска. Борис едва слышно замурлыкал себе под нос, а Шура чуть успокоилась, прикрыла глаза, слушая. Дио задремал и проснулся, лишь когда машина притормозила, резко дернувшись.

Он вновь приподнялся на локте и увидел, как медленно опускается пропустивший их шлагбаум и видна часть высоченного, под пять метров, металлического забора.

Машина снова набрала ход и уже через несколько минут остановилась на кольце перед большим трехэтажным зданием с просторной верандой. Выкрашенное в нежно-бежевый цвет, оно казалось почти игрушечным. Дио смотрел и не мог поверить, что бывают такие дома — будто бы только что возведенные бригадой чудо-строителей. Если то, что Дио успел заметить в родном городе Шуры, еще укладывалось в привычную ему картину мира, то это место казалось чем-то запредельным.

— Ну наконец-то! — Борис с трудом выбрался из тесной машины и повел плечами, разминая затекшие мышцы. А Дио вдруг понял, что может уже подняться сам. Короткий сон и схарматский медальон на груди окончательно привели его в норму. Он спустил ноги с каталки и осторожно сел, пригибая голову, чтобы на удариться обо что-нибудь. Шура смотрела на него с изумлением.

— Идем, — сказал он тихо и добавил: — Ничего не бойся и ничего не говори.

Они выбрались из машины. Дио почувствовал холодное осеннее солнце на обнаженной коже груди. Но даже оно было теплей, чем медальон у него на шее. Борис смотрел, щурясь от яркого света ясного дня. Выглядел он словно кот, нажравшийся рыбы.

— Идемте, вам надо привести себя в порядок и отдохнуть. Потом мы поговорим. — Развернувшись, он быстро повел их к центральному корпусу. Дио оглянулся на машину, на вышедшего покурить водителя и, кивнув Шуре, направился вслед за Борисом.

— Можем разместить вас в любом номере, — громко вещал тот, поднимаясь по ступеням на веранду, — хотите люкс… или для новобрачных? — Он резко замер вдруг и обернулся, уперев руки в бока. На губах его играла похабная улыбка. — Вас, кстати, как селить? В одном номере?

— В одном, — быстро ответил Дио, боясь, что Шура ослушается его и начнет спорить.

— Люкс, — Шура все-таки не удержалась, вставив свое слово. Дио не уловил разницы, но кивнул, соглашаясь.

Борис вновь подмигнул и, в два шага преодолев последние ступеньки, распахнул приглашающе двери. Просторный вестибюль с зеленой зоной и мягкой мебелью, установленной там, был пуст.

— Сюда, — Борис прошел мимо длинной стойки, подхватив со щитка за ней один из ключей. — На втором этаже есть очень уютные комнаты. Сам там жил с супругой. — Он снова улыбнулся через плечо.

Они поднялись по лестнице, и Борис отпер одну из дверей.

— Прошу! — он пропустил их вперед, но сам остался стоять на пороге. — Ванная, душ, спальня, бар, холодильник — все в вашем полном распоряжении. В ванной есть банные халаты, чистую одежду принесут чуть попозже. Вам будет из чего выбрать. Отдыхайте, я загляну к вам вечерком.

И, улыбнувшись, Борис шагнул за порог, закрыв дверь и унеся ключи с собой. Они стояли, слушая, как пробежало, скатившись по лестнице, быстрое токкато шагов и замерло в отдалении.

— Ты во что меня втянул? — обернувшись к Дио, Шура ударила его кулачком по обнаженной груди. — Господи! Во что ты меня втянул?! — Она ударила его снова.

Он стоял, позволяя ей срывать злость. Он слишком хорошо знал, как это бывает. Когда страх захлестывает настолько, что только злость остается единственным убежищем от него. Стоял, пока Шура не расплакалась от осознания собственного бессилия. Тогда он приобнял ее за плечи и усадил на диван, молча целуя взлохмаченные волосы. Она тихо плакала, не замечая, пока не уснула у него на руках, измученная бессонною ночью и тем, что свалилось на нее после. Он отнес ее в кровать и, укрыв одеялом, пошел готовиться к предстоящему разговору.

Глава 20