Два сердца Дио

— Он боится, — ответил Дио с полуулыбкой, затылком видя, как трясущийся от страха схармат пробирается между живыми и мертвыми, стараясь держаться подальше от каждого и прижимая к груди колбу с бьющимся сердцем.

Глаза Шуры распахнулись шире, и Дио понял, что она увидела его настоящее, живое сердце. Понял, что Флегонт подошел достаточно близко. На минуту Дио отвел от нее взгляд. Повернулся и, глядя Флегонту прямо в глаза, произнес, улыбаясь все так же:

— Он знает, что я — Губитель. Очень страшно выступать против таких могущественных сил.

Флегонт отшатнулся, запнувшись о ступеньку и чуть не упав. Безграничный ужас читался в его взгляде, прикованном к лицу Дио. Тот улыбнулся шире, и Флегонт, не выпуская из рук колбы с сердцем, сбежал вниз по ступеням, стремясь оказаться подальше от того, кто внушал ему такой страх. Дио вновь перевел взгляд на Шуру. Та больше не смотрела на него. Как завороженная, она смотрела на сердце, бьющееся в колбе, на дергающийся с каждым ударом арбалетный болт. Дио стало так больно, как не было еще до сих пор.

— Смотри на меня! — крикнул Борис. — Еще успеешь налюбоваться своей кралей. — Дио послушно взглянул в глаза схармата. — Сейчас ты вызовешь сдвиг, перенесешь нас всех на Аррет. Этих, — Борис кивнул на бойцов штурмовой группы, — можешь оставить здесь. Мне осточертел мир без капли магии. Я хочу почувствовать хоть толику былой мощи. Ты сумеешь это сделать, дружочек, я знаю. Иначе я убью твою девку.

Дио смотрел, понимая: Борис убьет Шуру в любом случае. Он привел ее сюда, чтобы убить, и сделает это, как только Шура исполнит свою роль рычага, которым можно управлять Дио, давить на него, заставляя подчиняться приказам. Схармат был одержим этой мыслью. Дио читал в его глазах предвкушение скорой расправы так же ясно, как боль потери в глазах Шуры и ужас смерти в глазах Флегонта. Борис хотел реванша. Он не умел проигрывать и не мог простить Дио своего поражения. Все остальное для него было не так уж важно.

— Я сделаю это, — ответил Дио. — Обещай, что отпустишь девушку, и я сделаю это.

— Обещаю, — на губах схармата заиграла улыбка.

«Лжец», — подумал Дио, глядя, как начинает дрожать и подпрыгивать мелкая крошка иссеченного выстрелами камня на ступенях крыльца. Сделать это сейчас было действительно просто. Огромное желание и воля. У Дио достало бы и того и другого, чтобы сдвинуть весь мир, не говоря уж о маленьком горном поселке. Лишь бы Шура была в безопасности.

— Дио, нет! — черноволосая женщина качнулась к нему, и пуля тотчас ударила ей под ноги.

— Всем стоять! — Борис кричал, пытаясь перекрыть стон содрогающейся земли. — Убью следующего, кто попробует ему помешать!

Женщина замерла послушно, но Дио слышал ее громкий шепот за спиной. Она говорила что-то быстро на чужом незнакомом языке, и Дио молил Губителя помочь ему закончить все раньше, чем она сумеет остановить его. Стоять на лестнице становилось все сложнее. Ступени ходили ходуном. Кто-то оперся о парапет, боясь упасть и покатиться вниз. Трещали не выдерживавшие напряжения перекрытия, а потом крыша здания с грохотом провалилась внутрь. Там, где горело что-то, взметнулся к небу новый столп пламени и загудел, расползаясь шире, огонь. Земля дрожала. Казалось, деревья подпрыгивают на месте, а дорога колышется студнем. Флегонт упал на колени. Его дикий животный вой вплетался в вой ветра.

Дио не видел ничего. Он смотрел только на Шуру. Распахнув глаза от ужаса, она глядела ему за спину, туда, где рушилось, схлопываясь внутрь, здание главного корпуса, где, гудя, горел лес и пристройки. Где, закручиваясь спиралью, стремительно неслись тучи, и взблески молний сверкали из самого сердца циклона.

«Посмотри на меня! — мысленно кричал Дио. — Посмотри на меня!» Он не мог отпустить ее, не увидев еще раз глаз. И она услышала его немой призыв. Когда девушка взглянула на Дио, мир схлопнулся черной воронкой. Вихрь пронесся по кронам деревьев, пригибая их к самой земле. Ветер ударил в лицо наотмашь. Голова Дио дернулась, он невольно зажмурился.

Открыв глаза, он увидел Бориса. Тот стоял, распахнув удивленно руки и глядя в пространство перед собой. Шура исчезла. Пропала, как будто ее и не было. Пропала вместе с половиной лечебно-профилактического комплекса «Олений Ручей».

Будто сметенная тайфуном, база была пуста. Антрацитовой грудой в сером сумраке утра темнели обломки нескольких зданий. Все так же полыхал за спиной лес, бросая кругом ярко-алые отсветы огня. А из клубящихся туч стремительно спускались на землю, пришпоривая горячих коней, яростные всадники Дикой Охоты. Закусив удила, неслись скакуны, и клочья облачной пены падали с крутобоких коней. Седой одноглазый воин на великолепном восьминогом скакуне несся, вырвавшись вперед на полкорпуса. Конь его светился чисто-белым светом точно так, как Великий Орлангур во сне Дио сиял чисто-золотым.