Два разговора

– Да нет, вы слишком всё упрощаете! По-вашему, свободу нужно оставить человеку только в каких-то бытовых вещах – покурить, ругнуться – а вот у этого парня выбор был такой… Может быть… Смотрите, может быть, ему лучше?

Раненый перестаёт хрипеть.

Врач (язвительно):

– Лучше? Да ну? Ровно наоборот – он умирает! Вот прямо сейчас только что остановилось дыхание, вероятно, из-за пневмоторакса. Если бы у меня был хотя бы элементарный шприц, я бы может быть смог ему помочь… Впрочем, теперь уже поздно.

У раненого шире открылся рот и дрогнула кисть руки.

Священник:

– Он пытается дать нам знак!

Врач:

– Да нет, это агония.

Священник склоняется над умирающим и беззвучно шепчет какую-то молитву.

Врач:

– Что-то санитаров давно нет, видно их тоже, как говорят военные, «задвухсотило»…

Сцена 2.

(Ухоженная аллея парка, щебечут птицы, посредине сцены красивая кованая скамейка. С двух сторон сходятся двое аккуратно одетых людей, останавливаются друг перед другом в изумлении.)

Врач (радостно):

– Это вы? Тот священник! Не может быть!

Священник (так же радостно):

– Не может быть! Это вы!

Бросаются друг другу в объятия. (Далее четыре реплики восторженно и быстро)

Врач:

– Вы живы!

Священник:

– И вы живы!

Врач:

– Жив-здоров, ни царапины!

Священник:

– Так и у меня тоже!

Врач:

– Давайте присядем (садятся на скамейку) мне нужно вам что-то очень важное и радостное сказать! Я теперь православный христианин, представляете?! Воцерковленный, регулярно причащаюсь! И даже по выходным служу в храме алтарником, представляете?! Да мы с вами можем теперь сослужить вместе перед Господом!

Священник (задумчиво):

– Действительно, удивительно… Только вот, представьте себе, я-то больше не священник…

Врач:

– Как же так? Вас лишили сана?

Священник:

– Да нет, то есть да, но не в этом дело… Я вообще больше не верю в Бога…

Врач:

– Удивительно!

Бывший священник:

– Да уж… Впрочем, что ж тут удивительного… После того, что мы с вами там видели… Скорее, удивительно, что вы…

Врач:

– Я могу объяснить!..

Бывший священник:

– Нет необходимости… С богословской точки зрения я всё могу объяснить лучше вашего, наверняка. Бог создал людей свободными, люди поэтому могут творить зло. Впрочем, Бог попускает зло в определенной мере, и всё равно ведёт мир Промыслом… В общем, что бы ни случилось, всё окажется к лучшему, в итоге… Как я когда-то прихожанам говорил. Только однажды мне так надоело врать! Что я решил всё бросить… Богословски-то объяснить может и можно, только вот по-человечески я этого не понимаю! Если Бог может предотвратить всё это, что мы там видели, – смерти, страдания, голод, – значит, должен был предотвратить, и точка. Потому что это слишком ужасно! В Евангелии сказано по поводу войн: "Не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть", – так вот я оставляю за собой право ужасаться!

Врач:

– Странно! У меня получился ровно противоположенный вывод! Что человек даже в самых чудовищных обстоятельствах волен сохранять в себе то высшее, что выделяет его среди прочих тварей, а значит, он свободен, не раб обстоятельств, природы, а значит, и правда образ и подобие Божие! Если бы только один человек мог возвыситься над обстоятельствами и остаться человеком, а остальные бы сломались, этого уже было бы достаточно для моего доказательства, что человек образ Божий, а такой человек мне встретился не один! После этого опыта мне Дарвин со своей обезьяной просто смешон!

Бывший священник:

– Странно, но вы же проходили, конечно, в университете биологию, эволюционную теорию, – нет более стройной и доказательной теории происхождения человека.

Врач:

– Да ну что вы?.. Да, видимо тело из праха земного формировалось примерно так, как думают эволюционисты. Но ведь человек – это же не только тело! Думаю, в какой-то момент из каких-то древних хомо сапиенсов Бог избрал Адама, и вдохнул в него душу человеческую… Впрочем, это конечно бездоказательно, я признаю, но на то и вера, чтобы не было доказательств, иначе это был бы не свободный выбор веры, а опять же, принуждение обстоятельств, только на этот раз в форме доказательств… Кстати, выходит мне вы тоже врали там, в подвале, как и своим прихожанам?

Бывший священник:

– Нет, что вы, тогда я был ещё вполне себе верующим…

Врач:

– А вот я вам наврал… Насчёт того, что в старости мне было бы легко умирать, помните? На самом деле, с годами, наоборот, мне всё ужаснее кажется факт человеческой смертности, всё противоестественнее, и отсюда я тоже делаю вывод, что человек есть образ Божий, созданный для вечности!

Бывший священник:

– Ну и что же, если бы вы могли сказать сейчас что-то тому парню, – допустим, каким-то чудом, – сказать что-то тому, кто умирал тогда у нас на глазах, вы бы смогли ему сказать, что всё к лучшему, – то, что он умер, – и что Бог не должен был бы предотвратить… Войну, например… Да и всё прочее…

Врач: