Два путника в ночи

Мы сидели за угловым столиком ресторанчика, куда Кузнецов пригласил меня на обед. Заведение называлось «Р. С. Ф. С. Р.». Вот уж странное это было местечко! Сначала посетителя поражал громадный плакат с Ильичом и надпись аршинными буквами: «Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!» На дальней стене висела картина, писанная маслом, – Сталин с трубкой и несколько военных склонились над картой мира. Еще одна картина – улыбающийся Юрий Гагарин в гирлянде из белых цветов, ликующая толпа вокруг. Над стойкой бара – выцветший плакат с красноармейцем в шлеме и со штыком, который упирал в зрителя указательный палец и строго вопрошал: «А ты записался в Красную Армию?»

На колоннах, ряд которых делил зал на две неравные части, на больших металлических крюках висели разнообразные и трудносочетаемые предметы. Помятый шахтерский фонарь и связки лука соседствовали с пионерским горном и барабаном; проволочная птичья клетка – с плюшевым медвежонком; медный таз, в котором когда-то варили варенье, – с пучками засушенных цветов; старый порыжевший клетчатый пиджак с плечами, подбитыми ватой, клетчатая кепка с пуговицей на макушке и громадный порыжевший мужской ботинок на кнопках… Официанты были наряжены в белые рубашки, к кармашкам приколоты комсомольские значки.

– Какое необычное место! – Я не могла опомниться от удивления.

– Да уж, – согласился Кузнецов. – Особенно, когда приходишь в первый раз.

– Потрясающе! И пришло же кому-то в голову!

– Мало ли что приходит в голову человеку с фантазией, – неопределенно заметил Кузнецов. – Известный вам Коля Астахов называет это местечко «Нарпит ностальжи а-ля-рюс».

Расторопный комсомолец-официант принес папки с меню. Названия блюд были под стать убранству: «Блинчики по-советски», битки «Даешь пятилетку!», тушеные грибы с овощами «По долинам и по взгорьям», мороженое «Стратосфера». Цены кусались. Ресторанный зал был почти пуст. Негромко играла музыка. «Что ты бродишь, чего тебе надо, – выводила гармошка, – что ты девушкам спать не даешь?»

– Леонид Максимович! – я сгорала от нетерпения. – Значит, Якубовская не убийца? И вы ее отпускаете?

– Отпускаем, Екатерина Васильевна, отпускаем.

– А кто же тогда настоящий убийца? Знаете, мы были у Наденьки Ковалевой, наследницы, она очень вас хвалила…

– Вы были с ней знакомы? – удивился Кузнецов.

– Почему были? Она… что?

– Она умерла, Екатерина Васильевна. Несколько дней назад, в больнице.

– Как умерла? – Я была ошеломлена. – Но… почему?

– Ее избили… Кто – пока неизвестно. Это не по нашему ведомству.

– Господи! – вырвалось у меня. – За что?

– Дело, насколько мне известно, в архиве генерала Медведева. Архив этот представляет ценность как средство шантажа. По слухам, за ним охотились две криминальные группы, они вышли на наследницу, и…

– Бедная Наденька, – пробормотала я. – Мы с Галкой были у нее… когда же? Совсем недавно. Какая трагедия! Сначала Медведева, а теперь она.

– Вообще-то она не племянница Медведевой, Екатерина Васильевна.

– Как – не племянница? А кто же она?

– И зовут ее не Надежда Ковалева. Она мошенница. Талантливая, нужно отдать ей должное. Четыре года в розыске. У нее много разных имен. С настоящей Надеждой Ковалевой она познакомилась в поезде в октябре прошлого года. Девушки подружились. Ковалева рассказала новой подружке про свою богатую тетушку, которая после смерти сестры вспомнила о единственной племяннице, деньжат подкинула, в гости зовет. Утром проснулась, а подружки и след простыл. А с ней вместе пропали паспорт, деньги и последнее письмо Медведевой. В ноябре мошенница явилась в наш город, понаблюдала за Медведевой издали, сообразила, что к чему. Нанялась на работу в косметический салон «Желтый ирис». Представила диплом косметолога. Уж не знаю, настоящий или липовый. Познакомиться с Медведевой для нее труда не составило, и вот она уже личная массажистка генеральши. И зовут ее Руслана Андреевна. Бывает у Медведевой, делает ей массаж и ждет удобного случая.

Кузнецов знал, как произошла встреча наследницы и «охотников», но рассказывать об этом Екатерине, разумеется, не собирался. Его просветил старинный приятель Миша Андронников, бывший коллега, который знал все, что творилось в кулуарах большой и малой местной политики.