Два полцарства

Они так прочно меня обложили и шутками-прибаутками, и сразу двумя сильными телами, что я соображала все медленнее. И гордилась тем, что еще хоть немного соображаю:

– В одного доктора и двух клиентов! Чур я буду патологоанатомом!

– Прикольная игра, – Егор перестал себе сопротивляться и коснулся губами моей щеки. – Уверен, для начала «клиентов» нужно раздеть. Я в фильме видел.

– Много ты понимаешь в моей игре! – возмущалась я больше тому, что перешутить сразу двоих у меня нет ни единого шанса, а они явно объединились и на первую провокацию, то есть начать вдруг ревновать друг к другу, поддаваться не хотели.

И в подтверждение их союзнических намерений Дима подпел:

– Тогда предлагаю другую игру и сразу на раздевание: «да-нет не говорить, черное-белое не носить». Играла в такую игру в детстве, царевна?

– Нет!

– О, гляди-ка, а ты быстро втягиваешься. Раздевайся. Кстати, у тебя ночнушка белая, она совсем не подходит.

– А у тебя рубашка черная!

– Да ты просто профи! Снимаю.

Он встал, чтобы избавиться от рубашки, а затем и пуговицу на джинсах расстегнул – демонстративно, продолжая смотреть на меня сверху вниз. Улыбаться перестал, возникло заметное напряжение. Всем троим было ясно, что все эти шутки давно выходят за рамки шуток. Егор, уже давно обнаженный выше пояса, тоже замер, уловив этот момент. И он ждал, что будет дальше – кто отшутится следующим и заставит даже меня невольно улыбаться. И все тянули с перехватыванием инициативы в этом вопросе.

Я заметила, что Дима мельком посмотрел на Егора, чуть сузил глаза. Проверяет реакцию? Ждет, что его остановят? И, поскольку Егор промолчал, он медленно опустился снова рядом, но бесцеремонно навалился на мое плечо и сразу поцеловал. Я успела зацепиться за край сознания и толкнула его свободной рукой. Дима приподнялся, посмотрел в глаза, выдохнул коротко и снова начал наклоняться, медленно, как в замедленной съемке. Это было выше моих сил – он, вот именно он, мне не нравился в том смысле, в котором разумной женщине может нравиться мужчина! Если у кого и был мизерный шанс, так у Егора. И что-то подобное Дима вытворял уже не в первый раз: ловил взглядом, замораживал им и лишал силы воли. А теперь я тоже сдалась и прикрыла глаза, будто погружаясь в неизбежность. Пусть целует. Пусть, гад непрошибаемый, целует…

Я почти не отвечала, но вся дрожала от прикосновения языка. Я каждой клеткой тела чувствовала эту дрожь. Не отвечала, не перехватывала инициативу, но зачем-то обвила рукой его за шею, чтобы он продолжал вызывать во мне это смутное дребезжание. Губы касались почти невесомо, а затем прижимались, язык скользил то глубоко, то совсем исчезал – мужчина не торопился, он явно тоже поймал мою дрожь и растягивал ее до бесконечности. Какие же они оба разные… И как по-разному я на обоих реагирую. Похожи только по силе воздействия и скорости погружения в напряженный угар.

Эта мысль заставила вспомнить о том, что мы здесь не одни. Я снова чуть дернулась, вынуждая Диму отстраниться, и посмотрела на Егора… И окончательно потерялась – по его лицу, по приоткрытым губам стало понятно, что со ставкой я очень промахнулась. Он не был взбешен нашим затяжным поцелуем. Отодвинулся немного, словно давал пространство, а зрачки от возбуждения затопили почти всю радужку. И меня это удивило почти до досады:

– А я думала, что нравлюсь тебе, – прошептала. Почему-то звонкость из голоса начисто пропала.

– Нравишься, – ответил Егор тоже шепотом. – И с каждой минутой нравишься все сильнее.

– Но ты не останавливаешь нас.

– Нет, – он признавал все обвинения и даже опережал меня: – У меня с головой не все в порядке, если меня это заводит?

Теперь я увидела, что он мягко мнет пах сквозь ткань. Заметив мой взгляд, Егор не смутился: чуть приподнял брови, будто бросал мне вызов, и расстегнул молнию. Легко приподнялся на одной руке и приспустил джинсы, обнажая возбужденный орган. Совершенно бесстыдно прошелся по нему рукой, а взгляд притом перевел на мои губы.

Я обязана была смутиться. И я смутилась бы, если бы пребывала в любом другом состоянии, но сейчас меня хватило только на то, чтобы не смотреть на то, как он сам себя возбуждает.

– Может, хватит уже болтать? – Дима тоже откатился на бок, высвободив мою руку.

Он подхватил мою ночную рубашку за подол и потянул вверх. Я почти не сопротивлялась – мои попытки перехватить его за запястья не выглядели полновесным сопротивлением даже в моих глазах. Одежда полетела на пол, я спонтанно прикрыла обнаженную грудь, но уже Егор взялся за трусики и стянул их вниз. Горячие ладони побежали повсюду, отводя мои руки и открывая тело для ласк. Егор беззастенчиво терся членом о мое бедро, уже избавившись от джинсов. Дима был тоже возбужден, я ощущала его стояк, он не спешил окончательно раздеваться, как будто чувствовал, что для меня это будет слишком. Кому я вру? Уже десять минут назад для меня было слишком. А теперь я пребывала в таком состоянии ненормальной взвинченности, что даже останавливать это не хотела.