Два полцарства

– Я тебе совсем не нравлюсь? Но минуту назад я бы руку дал на отсечение, что это не так, ведь ты поддаешься, реагируешь, наслаждаешься не меньше, чем я. Пусть это пока не та же симпатия, но ее начало.

– Не нравишься, совсем, – ответила сдавленно.

Он заглядывал мне в глаза, ища признаки лжи. И, безусловно, их находил. Фальшь была хотя бы в том, что я до сих пор не нашла в себе силы вырваться из его рук и шагнуть из дверного проема – или в свет, или в темень.

– Почему? – вопрос был глупый, но Егор пытался разобраться, вытянуть из меня чуть больше, чем я говорила.

И мне удалось наконец-то сформулировать:

– Потому что я пока не знаю, кто в этой истории герой. Вы выставляете Камелина злодеем, но на самом деле вы такие же. Точно те же методы. Да и историю я слышала только с одной стороны. Называй меня моралисткой или кем угодно, но лично я вижу: ты и твой главный враг почти одинаковые.

Отступил сам Егор. Он прошел на кухню, остановился перед темным окном, потер основанием ладони глаза.

– Ты не совсем справедлива, Саш, – сказал после долгого молчания тихо. – Мы с Димой не такие беспредельщики.

Я об этом думала – о, у меня была куча времени, чтобы подумать как раз над этим:

– Егор, а разве Камелин беспредельщик? Вы оба живы. Я, конечно, ни черта не смыслю во всяких криминальных разборках, но мне кажется, что ему проще было нанять снайпера – и сегодня, и пятнадцать лет назад. Вы воюете не первый год, если бы он был совсем отмороженным, то уже давно вас всех уничтожил бы.

– Ты не веришь в то, что он сделал с Лизой и моими родителями?

– Верю! – я воскликнула импульсивно, поскольку сам Егор в это верил. – Но и что-то не вяжется, согласись. Может, и у Камелина есть какие-то границы? Ведь и ты хотел ему смерти, но так и не решился. Это все-таки не та черта, через которую любой с радостью перескочит.

Наверняка я делала ему больно такой откровенностью. Егор имел право на ненависть и месть, но вряд ли предполагал, что я обе воюющие стороны вижу примерно в одном свете. Почему-то каждый о себе думает лучше, чем есть на самом деле, а историю пишут победители. Вот кто в этой истории выиграет, тот и объявит себя положительным персонажем, добившимся справедливости, а проигравший будет сидеть в тюрьме или нищете и кусать локти.

Я боялась и его ярости – на его месте я бы точно разозлилась. Но Егор долго молчал, а потом поднял лицо. Поймал в темном стекле мое отражение и тихо сказал:

– Однако даже Камелина кто-то любит. Замуж за него идут. Сколько уже их было? Я же, по-твоему, не могу рассчитывать даже на симпатию?

– Откуда тебе знать про его отношения? Может, он просто покупает этих девиц… например, московскими квартирами?

Егор усмехнулся, поняв намек:

– Саш, а ты не слишком утрируешь мои отрицательные стороны?

От ответа меня спас совсем уж неожиданный стук в дверь, заставивший взвиться на месте. В самом, самом лучшем случае мы просто громко разговаривали посреди ночи, чем вызвали возмущение соседей, и те явились скандалить. Ничего приятнее я придумать не смогла. Тем временем, пока я перебирала варианты один другого хлеще, Егор прошел мимо, аккуратно отодвинув меня с прохода, и глянул в дверной глазок.

Уже через секунду я услышала знакомый голос с привычной не слишком эмоциональной интонацией:

– Какого лешего вас занесло в Чертаново? О, а ты полураздет или полуодет?

Я и сама удивилась, что смогла вдохнуть, зато вопрос прозвучал сипением:

– Дима?! Как ты нас нашел? На нас жучки, какая-нибудь крутая навигация? А если и Камелин бы таким же образом на нас вышел?!

Вроде бы у моей паники были основания, однако Егор откашлялся в кулак, чтобы скрыть смешок, и успокоил:

– Я ему скинул СМС, Саш. Ты как-то уж слишком сильно погрузилась в главную роль шпионского фильма, – и тут же бессердечно добил образом хозяина квартиры: – Заходи, Дим. Поздно уже, сейчас все расскажешь, и ночь здесь проведем. Только все лежачие места уже заняты. Чай будешь? Мы как раз собирались…

Глава 19

И как-то в собственной квартирке стало тесновато, захотелось выйти на малюсенький балкон и глотнуть воздуха. Или продышаться без двух пар внимательных глаз. Но пришлось смириться – или хотя бы сделать вид, что меня это вовсе не беспокоит. И что мне безразлично, что я перед ними в ночнушке, ночь ведь! А эти двое… о, они явно видели, что я волнуюсь, и пока еще держались из последних сил, чтобы не акцентировать на том внимания.

– Не поделитесь, чем вы тут занимались до моего приезда? – Дима все оттягивал серьезный разговор, концентрируясь на привычных подколках.

– Ругались! – уверенно заявила я.

Егор, глядя прямо на мой профиль, добавил не без игривой провокации:

– И целовались.

У меня хватило смелости посмотреть на него и отрезать:

– Ничего подобного! Это был не поцелуй, а… а разговор на близком расстоянии!

Егор подхватил на той же ноте:

– И это гораздо интимнее, чем поцелуй!

Спорить сложно – ощущения «на грани» часто воспринимаются острее, чем когда за грань уже перешагнешь. Но я была бы не я, если бы не спорила:

– Неправда! Не выдумывай, Егор!

– Повторим? Ну, для чистоты эксперимента.