Два полцарства

Два часа кряду мерила шагами комнату, которую, кстати говоря, никто не запирал. И меня сюда не конвоировали, я сама спешно поднялась наверх, не желая присоединяться к завтраку и смотреть им в глаза. Произошедшее сильно выбило из колеи своей ненормальностью. Егор, вероятно, решил эту каплю добавить в общий чан мести, но Дмитрий знал, что я не Ангелина – он участвовал только потому, что хотел участвовать и сам по себе извращенец. Я чувствовала себя грязной, использованной, но в этом вопросе и душ не помог. Стоило мне вспомнить, как я сама едва сдерживала стоны от их прикосновений, у меня словно желудок ошпаривало кипятком. Нет унижения хуже, чем когда человек сам готов унизиться – как я два часа назад.

Мне было так тошно, что я уже и не думала о побеге. Только о наступлении. Егор наверняка задерживается не просто так, и можно ожидать его здесь разъяренным – что ж, так даже лучше: мы будем в одинаковом настроении.

Когда он все-таки вошел – к счастью, один – я остановилась и посмотрела на него исподлобья. Егор, не глядя на меня, прошел к кровати, сел на край и сцепил руки в замок, уставившись в пол. Он медлил, собираясь с мыслями, а я порадовалась тому, что хотя бы не орет, и начала сама – не криком, но с напором:

– По твоему виду догадываюсь, ты уже все знаешь. Прекрасно! И я не стану принимать претензий, что так долго молчала – мне открыто угрожали, и я понятия не имела, под каким кустом меня закопают, если откроется правда, – я чуть сбавила тон, уточнив: – Меня же не закопают?

Егор поднял на меня глаза, в которых сквозило изумление вперемешку… с неожиданным весельем:

– Не закопают. Как тебя зовут, не-Ангелина?

Я нахмурилась, хотя внутри все же встрепенулась надежда – и от отсутствия явной злости, и от обещания не закапывать. Вот только не далее, чем сегодня, последняя моя надежда разлетелась по кускам, потому я уже не спешила радоваться.

– Не думаю, что это важнее, чем твои мысли на этот счет. Дима говорил, что ты взбесишься, ведь никто не любит ощущать себя обманутым. Да и все эти твои, кхм, ухаживания вышли вхолостую. Представляю твою первую реакцию.

– Мои мысли на этот счет, – он вздохнул и снова опустил взгляд. – Видишь ли… черт, как тебя теперь называть? Мне будто с первого дня казалось, что ты какая-то слишком – не такая, что ли? Спокойная слишком, решительная, самостоятельная, адаптируешься, не истеришь, рассуждаешь… В последнюю очередь я ожидал, что дочь Камелина окажется именно такой, дети таких папаш обычно другие, хотя бы в мелочах. И что никто из Лизкиных подруг тебя не узнал, тоже было странно, – он сделал длинную паузу. – Да, моей первой реакцией была злость. Но как-то, – Егор вновь глянул на меня, а затем и поднялся на ноги, – как-то ясно, что там с твоей стороны ощущалось. И я бы на твоем месте, уверен, делал бы так же: любое вранье для мудаков, от которых не знаешь, чего ожидать. А мы определенно должны выглядеть с твоей стороны истории мудаками.

Я от удивления отступила, пытаясь понять по его легкой улыбке степень его искренности.

– Даже так?

– И про ухаживания вхолостую ты как-то совсем мимо. Наш шоппинг получился самым удачным моим свиданием за последние лет пять, – он улыбнулся шире, обнажая чуть выпирающие клыки.

– Представляю все остальные свидания… – я все еще боялась начать надеяться в полную силу. Но потом отважилась и выпалила: – То есть это всё? Раз ты не злишься, раз всё понимаешь, то на этом конец? Вы меня отпустите?

Он замер на секунду и, обрывая мне сердце, покачал головой:

– Нет. Теперь мы будем просить тебя нам подыграть. Камелин не зря поддержал наше заблуждение – он явно что-то замыслил. Удивляюсь, почему он до сих пор не здесь, раз попытался отвести нам глаза ложной инфой.

Я снова начала нервничать:

– Но я-то здесь при чем? – подалась вперед, схватила за локоть и заглянула снизу в зеленые глаза. – Егор! Ты же не такой, как твой отмороженный приятель! Ты ведь не станешь меня мучить только за то, что я оказалась в неправильном месте в неправильное время?

Он скосил глаза на мои губы, но почти сразу поднял.

– Разве я тебя мучаю? – он тряхнул головой, повернулся чуть в сторону. – Хотя я понимаю прекрасно, чего ты натерпелась, особенно вначале. Поверь, я понимаю, у меня сестра… неважно. За те первые дни готов предложить тебе компенсацию. Просто подыграй нам дальше, я не смогу успокоиться, пока Камелин не получит свое. И мне реально мало его бизнеса, пусть вообще этот бизнес летит псу под хвост. Я не смогу успокоиться, пока он сам локти грызть не начнет.

Я отчасти понимала его терзания, но мои терзания в данный момент были важнее – они проистекали сейчас, а не начались пятнадцать лет назад:

– Егор, ты, наверное, имеешь право на месть. Если он Лизу похитил, если имел хоть какое отношение к смерти твоих родителей… Но я оказалась между молотом и наковальней! Вы со своей этой местью меня просто уничтожите!

Он пристально посмотрел на меня.