Два полцарства

– Еще один вопрос напоследок. Если у тебя и Егора расходятся мнения по какому-то пункту, то чья точка зрения обычно побеждает?

Он рассмеялся, прекрасно понимая причину моего интереса, но скрыть ее совсем я была не в силах.

– По-разному бывает. Но в твоем случае я уступать не намерен. Мы давно с ним стали союзниками и друзьями, ближе у нас никого нет. И именно ради него я обязан довести дело до конца – с тобой, с твоей помощью или без тебя, это уже не так важно.

– Понятно. И все-таки принеси книг, буду благодарна.

Когда он запер дверь и, насвистывая, пошел от моей комнаты, я сползла по стене на пол. Вывод оставался тем же, но решимости его реализовать только прибавилось. Сегодня же вечером надо говорить с Егором, наедине, без этого ужасного «союзника». Пусть Егор разозлится и проорется. А потом я стану взывать к его разумной стороне. Если и есть шанс, то только такой.

Вот только вечером разразилось нечто совсем непредвиденное. Дмитрий днем вместе с обедом молча принес стопку книг: какие-то дамские романы, детективы и потрепанную Кама-сутру. Подмигнул и молча удалился. Больше я его не видела. А вот во время ужина он зашел в комнату без подноса и осмотрел меня очень внимательно.

– Что происходит? – я испугалась, хотя этот страх назревал еще с самого утра.

– Надо было тебе хоть фингал залепить… Взлохмать волосы, Ангелина. Нет, еще сильнее. Давай же, если не хочешь, чтобы это сделал я. Хорошо, что ты в пижаме, от этого выглядишь немного жалкой. Кстати, удивлен, что ошибся. Но так лучше.

– Что происходит?! – еще настороженнее возопила я.

– Идем в подвал. Да идем же, – он схватил меня за запястье и потащил за собой. – Твой отец на связи. До мудака наконец-то дошли новости… или он просто очень долго размышлял, что делать, вместо этого звонка, но так и не придумал.

Я видела спину Егора, а еще несколько мужчин стояли полукругом в разных частях затемненного помещения. Дмитрий подтолкнул меня в центр, Егор схватил почему-то за волосы и с силой оттянул, заставляя меня поморщиться. Я на ногах от волнения устоять не могла, но его руки удерживали меня крепко – неудобно, почти больно сжимая. Через пару секунд я поняла смысл: на экране сотового телефона я увидела лицо Камелина. Егор изображает, что я здесь измучена донельзя. И до меня не сразу дошло, что Виктор говорит. А когда дошло, то ноги начали подкашиваться еще сильнее:

– Дочка, ты в порядке? Они мучают тебя? Бьют?

– Я… нет, меня не бьют…

Единственное, что я понимала, – Камелин видит мое лицо. Видит, но продолжает этот театр:

– Дочка, ты главное не бойся. Я сделаю все возможное, чтобы тебя вытащить. Слышишь меня? Слышишь?

– Да… пап…

– Не волнуйся! В моей жизни есть только одна ценность – ты это знаешь. А я умею быть и жестоким, и благодарным. Ангелина, они ничего серьезного тебе не сделают, понятно? Они прекрасно знают все мои подвязки – и если они только посмеют… я плюну на всё, я все силы пущу на то, чтобы их стереть с лица земли. Перевод активов займет какое-то время, даже в неделю с такими капиталами не уложишься. Но важно, чтобы ты сама продержалась и не провоцировала их, а для того помни – они ничего серьезного тебе не сделают. Услышала меня?

– Ну, все, – Егор перебил дальнейшие излияния Виктора, и передал меня в руки одного из охранников, чтобы тот увел обратно наверх.

Вероятно, дальше они будут уже обсуждать условия сделки. Я же вообще долго не могла понять, что сейчас произошло. Виктор Камелин только что на самом официальном уровне подтвердил похитителям, что я Ангелина. Зачем? Чтобы прикрыть настоящую дочь? Теперь ее легче спрятать или вывезти заграницу! Или чтобы выиграть время, но притом не рисковать жизнью Ангелины? Такая хитрость приходила в голову первой, но против этой версии играл лихорадочный блеск в его глазах – Камелин был на нервах, он едва держался, чтобы не начать орать, он каждое слово мне говорил с нажимом, будто подсознательно вкладывая вес. «Я умею быть благодарным» – не это ли самое важное было в его речи? В его любви к Ангелине я никогда не сомневалась, она доходила у него до паранойи, и он действительно забыл бы обо всем, если бы ей навредили. Но вдруг это же и означает, что он благодарен той, которая спасла его Ангелину? Но никакая благодарность не заставит его отказаться ото всех активов в пользу старых врагов. Тогда что, черт возьми, происходит?

Глава 10

В первые несколько минут я ничего не понимала, но безотчетно радовалась новым обстоятельствам. Показалось, что теперь выход уж наверняка найдется. Камелин видел мое лицо, теперь нельзя сказать, что я просто исчезла в неизвестном направлении. Или можно? Или мое новое положение еще выйдет мне боком? Он что-то еще говорил и об умении быть жестоким, это должно быть адресовано похитителям, а не мне… Или мне, на случай, если что-то сделаю не так и нарушу какие-то его планы? От последней мысли я старалась отгородиться, ведь пессимизм совершенно не нужен, особенно в пессимистичных ситуациях.