Два плюс один

Коля кивнул, скрылся в парилке. Роза собралась с силами, поднялась. Ей тоже не мешало бы сполоснуться. Но тут в дверь тихонько постучали. Неужели Егор?..

Нога у него заживала хорошо, а рана в боку гноилась, ныла, вызывала слабость. Но в постели его лежать не заставишь — по дому ходит, во дворе гуляет, на лесопилку вчера ездил.

А за дверью стояла Даша. Легкая курточка из прочной ткани, джинсы с накладными карманами, кроссовки. В такой одежде и в марш-бросок через лес можно, и через забор.

За Дашей на задних лапах сидел Душман. И когда, интересно, она успела приручить пса? Она же вроде бы на заимке жила… Но ведь приручила, потому и во двор смогла проникнуть.

— Вспомни черта… — пробормотала Роза.

— Поговорим? — Даша явно получала удовольствие от ее замешательства.

— Не вопрос. — Накинув плащ на голое тело, Роза вышла из бани.

— Топор чего не взяла? — спросила Даша.

— А надо?

— Я всего лишь на разведку… Плохо у вас тут с охраной.

— Как и у Каплина, — заметила Роза.

— Ну, ты ведь к нему не лезешь? — пристально посмотрела на нее Даша.

— Ты же просила.

— И сама с Каплиным могла решить… — кивнула Даша. — Но Юра такой классный, а я так устала от всей этой толкотни.

— Я это уже слышала, — усмехнулась Роза.

— Он все знает.

— Это плохо?

— Уже все равно… Каплин предлагает договор.

— Его договорам — грош цена.

— И тем не менее…

— Я ему не верю.

— У него новая любовь.

— На него иногда находит.

— Там все серьезно.

— Он отказывается от Наташи?

Даша кивнула. Взгляд у нее серьезный, сосредоточенный. Или она собиралась пырнуть Розу ножом, или — послать куда-то далеко-далеко…

Родион лежал на спине, с блаженной улыбкой глядя в потолок. Наташа уже и в душ сходила, и проснувшегося сына успокоила, а он все лежит, балдеет.

— Надеюсь, это не в последний раз.

— А почему это должно быть в последний раз? — в ожидании подвоха спросила она.

— А вдруг Фролов меня убьет?

— С чего это?

— Я бросил ему перчатку, он ее подобрал… Ты даже не представляешь, какая там каша.

— Какая?

— Там такие волкодавы против него вышли… Думаешь, порвали? Он их порвал. Голыми руками… За меня взялся. И я не знаю, что делать.

— Ты поэтому здесь?

— Фролов очень опасен. И договориться с ним нельзя.

— А ты пробовал?

— Пробовал… В принципе, вариант есть.

— Какой?

— Ты уходишь к нему, и мы заключаем с ним мирный договор.

— Я ухожу к нему? — От приятного волнения у Наташи задрожали кончики пальцев. Да, она готова спасти мужа ценой такого самопожертвования. — А Олег?

— Олега можешь забрать с собой… Ты же не уйдешь?

— Ну, если ты гарантируешь нашу безопасность…

— Пока мы здесь, мы в безопасности… Если Егор не отправит сюда своих дровосеков.

— Дровосеков?

— Лес рубят — щепки летят… Олежку может задеть.

— А если я уйду к Егору?

— Боюсь, что это единственный выход.

Именно такого ответа Наташа и ждала. Именно поэтому Родион смотрел на нее обреченно и разочарованно.

— Я должна подумать.

— Подумай.

Здесь, в Новой Зеландии, время шло к лету, а в России — к зиме. Скоро здесь будет тепло, а там — холодно. Но лучше там с Егором, чем здесь с Родионом. Она точно это знала, и ей совсем не обязательно брать тайм-аут. Но приличия должны быть соблюдены.

Успокоилась она только под утро, тогда же и заснула. А когда проснулась, Родиона уже не было… А может, его и вовсе не было. Возможно, все это ей приснилось.

Наташа вздохнула. Ну конечно же, приснилось! Не мог Родион в здравом уме отдать ее Егору. Он скорее удавится, чем пойдет на такую сделку. Или удавит ее саму…

Ночная встреча с Родионом оказалась явью. Он позвонил на следующий день и потребовал ответа. Наташа сказала, что готова пожертвовать собой и уйти к Егору. А еще через день появился Сергей, молодой человек располагающей внешности. Он принес документы, билеты на самолет и сказал, что катер готов к отплытию.

День был солнечным, море — само спокойствие, а горы своей исполинской монументальностью наводили на мысли о вечном. Горы удалялись, и о вечном думать не хотелось. Наташа рвалась к Егору. Плевать на Родиона, плевать на его богатства! Она уже мысленно отказалась от прав на часть его состояния и в Москве с легкостью подпишет договор, лишь бы только Егор забрал к себе. От предвкушения счастья хотелось кричать, заглушая мотор.

Но двигатель заглох как будто сам по себе, катер стал терять ход. Остров уже превратился в маленькую точку, вокруг — бескрайнее море. А на борту никого, только Сергей. И в руках у него подводное ружье.

Наташа стояла на корме, Олежек спал в каюте, свидетелей нет и не будет.

— Наталья Максимовна, ничего личного, — изображая сострадание, произнес Сергей.

— Я могу попрощаться с сыном?

— Не переживайте, с ним ничего не случится. Доставят в Москву в целости и сохранности.

— Это Родион приказал?

— Наталья Максимовна, будет больно… — Сергей повел ружьем, обращая на него внимание. — Может, обойдемся без этого? Сами давайте за борт.

— И?..

— И камнем на дно.

— Ты хоть понимаешь, что тебе за это будет?

— Прощайте, Наталья Максимовна!