Два плюс один

Осень, она не только золотая, но еще и мокрая. Для всех мокрая, а для Розы особенно. Этой осенью она обязательно кого-нибудь убьет. И очень хорошо, если это будет Родион. Во-первых, этот гад хотел от нее избавиться. А во-вторых, он знает, откуда у нее деньги на счетах. «Мокрые» деньги. Много «мокрых» денег.

И деньги у нее были, и доступ к ним, а потому машина не из простых. В деревню к Егору она ездила на перекладных, а «Ауди» оставляла в Москве, на платной стоянке. Но сейчас ее красавица-лошадка на скаку, и есть свободное место для красавчика в кожаном плаще. Если, конечно, он согласится сесть к ней. Если нет, она не гордая, пойдет за ним пешком, спустится в метро, там его и «снимет». И все потому, что мужик работал у Каплина. Кем, Роза не знала, просто случайно зацепилась за него взглядом, когда приходила к Родиону в гости. И сейчас, увидев, как он выходил из офисного центра, взяла его на прицел.

В метро спускаться не пришлось. Мужик сам поднял руку, и Роза резко тормознула перед ним.

Руку он поднимал нерешительно, дверь открыл неуверенно, на Розу глянул с чувством неловкости. И машина дорогая, и девушка за рулем вся из себя, вряд ли такая захочет поработать за таксиста.

— Нахимовский проспект, — так же неуверенно проговорил он.

— Да хоть на край света… — улыбнулась Роза. — Если это не дальше Кольцевой.

Мужчина кивнул, оценив шутку, открыл заднюю дверь, спокойно стряхнул воду с зонтика, положил на пол между передними и задними сиденьями. Там у нее было чисто, и он это оценил.

— Кольцевая — это и есть край света, — сказал он, усаживаясь в машину.

— Дальше «мухосрань», да?

— Я этого не говорил.

— Но подумал.

Роза росла в области, работала в Москве, как северяне, на «о» не налегала, как южане, «гэ» не смягчала. Но, похоже, этот тип не решился довериться ей как москвичке. И на провокацию не повелся — вдруг она обидится?

— Ты работаешь гадалкой? — улыбнулся он.

— Я вообще не работаю.

— Незачем?

— Или работаю?.. Вот смотри, у меня старый муж, я его терпеть не могу. А приходится! Скажи, терпение — это работа?

— Ну, если за это платят.

— Валентин на меня денег не жалеет… Ну да, он мне платит. За терпение… И за постель… Это у нас часто бывает, два раза в год.

— Да он гигант!

— А как оно вообще должно быть? — с самым серьезным видом спросила Роза.

— В смысле?

— Ну, я понимаю, что два раза в год — это мало. Может, два раза в месяц нужно?

— Два раза в день лучше, — сказал пассажир, мазнув Розу масляным взглядом.

— Два раза в день?! Это шутка, да? Разве так бывает?..

— А ты не знаешь?

— Откуда?.. У меня и мужчин-то никогда не было… Ну, Валя только… Валя — от слова «валяться»… А тебя как зовут?

— Евгений.

— Евгений — это Женя… От слова «жениться», да?.. Ты женат?

— Какой женатый мужчина не мечтает быть холостым? Особенно когда жена в командировке.

— А она в командировке?

— Ну, вроде того…

— А мой Валентин в больнице… Это ведь тоже командировка?

— Вроде того.

— Командировка на тот свет… Ой, что я такое говорю!.. — Роза пугливо приложила ко рту ладошку.

— Сколько ему?

— Семьдесят четыре.

— А тебе… В смысле, сколько ты с ним живешь?

— Уже шесть лет.

— Значит, ему восемьдесят… — Женя крутнул возле уха поднятым кверху пальцем. — Восемьдесят шесть.

— Почему восемьдесят шесть?

— Потому что с такой красавицей год идет за три.

— Я красавица? — зажеманилась Роза.

— Может, на край света махнем?

— С тобой?

— А почему нет?..

— А почему на край света?

— Потому что за МКАД. У меня дача на Носовихе, через час будем на месте.

— И что мы там будем делать?

— Слушать музыку!

— Обожаю слушать музыку!

Роза восторженно улыбнулась и, прибавив газу, ловко обошла на повороте медлительную «Тойоту».

Жаркое солнце, соленый ветер, хрустящий песок. И зеленые пальмы на фоне синего моря. Отличный пейзаж. Для того, чтобы умереть. Но Лиза так почему-то не думала. Она очень хотела жить, но удавка не просто передавила шею, она перерезала горло. Лиза вскрикнула, кровь брызнула на лицо. И Кирсан проснулся.

Машина плавно свернула с дороги, мягко качнулась, переваливая через рытвину, и остановилась. Синие ворота, зеленый забор, белый кирпич, деревянные окна, шиферная крыша.

— Приехали, — сказал Лёньчик, выключая скорость.

Он мужик, в общем-то, не гнилой, дела с ним иметь можно и даже нужно, но на «киче» он поставил себя не очень хорошо. «Твое место возле параши!» — это про него.

— А чего сидишь? — спросил Кирсан. — Открывай ворота. Мы тут на виду у всей улицы выходить не будем.

— Да не вопрос!

Леня вышел из машины, ключом открыл калитку, зашел во двор, взялся за ворота.

Дом небольшой, одноэтажный, но довольно свежий, лет десять, не больше. Двор зеленый, вдоль забора с соседями сплошь — ивы. Перед входом — пышная беседка из дикого винограда. Кирсан одобрительно кивнул. Первое впечатление — положительное.

Группа у него серьезная, парни все загорелые после продолжительного отдыха на островах. Денег в прошлом году настреляли много, и сейчас есть возможность хорошо заработать.