Два плюс один

— Ром. Ямайский, — пробормотал Макс. Его рука медленно поднималась, собираясь нырнуть под полу куртки — за пистолетом.

— Ничего, на том свете допьете…

— Да там уже не нужно. — Рука у Макса поднималась все выше и выше. Еще чуть-чуть — и нырнет.

— Я все вижу, — покачала головой Роза. — И жду. Тронешь пистолет, выстрелю в глаз. Или сомневаешься?

— Это ты Виктора в глаз? — опуская руки, спросил Макс.

— Его наглухо, а с этим не знаю… Может, жив? — кивком показала она на Ёгу.

Тот лежал, не шевелясь. Но вдруг он притворяется, ждет, когда она потеряет к нему интерес.

— Да вряд ли.

— Жаль, если наглухо. Он так хотел, чтобы его живьем закопали… Или я не так поняла?

— Тебя живьем.

— Раздевайся!

— Чего?! — оторопело протянул Макс.

Роза откровенно куражилась над ним, но при этом думала и о пользе дела. Под одеждой у Макса скрывалось оружие. Возможно, там не только пистолет.

— Э-э…

— Тебе какое колено прострелить, левое или правое?

— Раздеваться?

— Давай, давай!..

— Холодно.

— В земле согреешься.

— Давай договоримся.

— Для этого время нужно. Пока разденешься, может, и договоримся.

— Сколько ты хочешь? — снимая куртку, спросил Макс.

— А сколько у Корнельского есть?

— У какого еще Корнельского? — Он попытался изобразить удивление, но Роза не поверила.

И выстрелила в Ёгу. Пуля попала ему в спину, но он даже не дернулся. Значит, все-таки был мертв.

— Сколько у Корнельского денег? — навела она ствол на Макса.

Следующий выстрел предназначался ему, и он, правильно все поняв, ответил:

— У него много.

— Мне нужно три миллиона. Долларов.

— Это к нему нужно ехать.

— Ну, чего ты застыл как столбняк! Давай, давай, раздевайся!

— Может, не надо?

— «Пушку» снимай.

— Ну, это понятно, — кивнул Макс.

— Я ночью вижу, как кошка, — отступив на шаг, предупредила Роза. — А стреляю, как амазонка. Так что лучше не рискуй.

Макс положил пистолет вместе с кобурой на землю и начал расстегивать джинсы, но Роза велела опустить их до колен, на этом и остановилась.

— Спиной ко мне! — выкрикнула она.

— Мы же договорились…

— Еще одно слово, и договор ляжет в землю. Вместе с тобой.

Макс повернулся лицом к братской могиле. Опустил голову, обхватил себя двумя руками. Он был такой жалкий, такой беспомощный.

— А с тобой реально можно договориться, — вдруг сказала Роза.

— Так и я о том же… Вадим Иванович заплатит.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — усмехнулась она. — Запудрить мне мозги, поймать момент… Пулю ты поймаешь. Прямо сейчас… На старт!.. Внимание!..

— Не надо! — вжал голову в плечи Макс.

— Мама меня учила не убивать людей, которые говорят правду.

— Правильно говорила, — кивая, пробормотал он.

— Начнем?.. Егора моего знаешь?

— Да.

— Его фамилия?

— Фролов.

— Моя фамилия?

— Золотарева.

— Как зовут Корнельского?

— Вадим… Вадим Иванович…

— Зачем он «заказал» Егора?

— Это не он…

Роза громко передернула затвор. Драгоценный патрон кувырком полетел в темноту, но она готова была к этому и даже не проводила его взглядом.

— Правда не он! — запаниковал Макс.

— А кто?

— Каплин.

— Стреляю!

— Правда Каплин!

Макс пугливо сжался в ожидании выстрела, даже ноги в коленях согнулись. Роза пожала плечами. А почему Родик не мог «заказать» Егора?

Олежек спит, в доме темно, в лесу тихо. Наташа стояла у окна, смотрела на ворота и думала, думала.

Худеющий человек запросто может довести себя до полной дистрофии. Есть люди, которые, чтобы продлить себе жизнь, начинают пить мочу и есть сушеные фекалии. Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. «Чем хуже, тем лучше», и стоит человеку поверить в эту высокомудрую бессмыслицу, он легко доведет себя «до ручки».

Все это Наташа понимала, но сама же в крайность и впала. Любила она Егора, хотела его, но уперлась, поставила крест на своих к нему чувствах. Мало того, она испытывала удовольствие с мазохистскими в нем нотками. Родион в беде, она — верная жена и ни за что не предаст его. На этом и стояла, чувствуя себя при этом чуть ли не святой.

Но ведь это же глупо. Родион еще тот пройдоха, к тому же он ни за что не поверит в ее безгрешность. Она жила с Егором под одной крышей, значит, спала с ним. И попробуй докажи, что это не так. Вне всяких, Родион обвинит ее в измене, а раз так, то зачем испытывать себя на прочность?

И все же Наташа будет держаться, призывая на помощь всю свою силу воли. Позавчера она выпила с Егором на брудершафт и едва не растаяла, целуя его в губы. Все, больше никаких искушений. Волю — в кулак. Она даже отказала себе в удовольствии выпить, хотя коньячок у нее был. Одну бутылку она взяла из буфета, другую — из погреба. Не смогла удержаться от соблазна, так ей хотелось выпить. Но после того как Роза ее уличила — ни капли в рот.

Но Роза куда-то исчезла, Егор уехал, она осталась в доме одна. Есть пистолет, ружье, но зачем ей это, если она не умеет стрелять?.. Возможно, пока нет Егора, за ней придут — или похитят, или убьют. И это будет наказанием за ее глупость. Не надо ей было отвергать Егора, играться с его и своими чувствами. Ведь любовь — это так серьезно, а она ведет себя как дура.