Два плюс один

Есть у него свой человек в Москве. Ничего страшного не случится, если Миша Кругляшов на пару часов оторвется от работы и съездит в больницу.

— Позвони, пожалуйста, — умоляюще глянула на него Наташа и тихо добавила: — Я знаю, что все будет хорошо.

— Хорошо будет, если хорошо делать, — с важным видом изрекла Роза.

— Что делать?

— Ну, не сидеть же сложа руки… Если у вас там, в Москве, вопросы, их нужно решать.

— И кто их будет решать? — слушая Розу, Наташа с надеждой посмотрела на Егора.

— У Родиона своя служба безопасности, — проговорил он.

У него не было ни малейшего желания ввязываться в свару, в которой сцепились акулы бизнеса. Наташа с ним, она в безопасности, а на ее мужа — наплевать. Что Родион заварил, то пусть и расхлебывает.

— А ей можно верить? — вздохнула Наташа.

— А почему ей нельзя верить? — деловито спросила Роза.

— У Родиона был водитель, и Эрик его купил. А сейчас есть Сабельников. Который может купить всю службу безопасности.

— Кто такой Сабельников?

— Или Корнельский.

— Кто такой Корнельский?

— Друг Родиона… Если в их клоаке существует дружба, — мрачно усмехнулась Наташа.

— Давай без комментариев, — поморщилась Роза. — Кто такой Корнельский?

— У него тоже нефть… И мазут…

— Мазут?

— Корабли на мазуте работают, Корнельский мазутом торгует, очень хорошо с этого имеет…

— Это важно… Если Родион тоже мазутом торгует…

— Не знаю, — пожала плечами Наташа. — У него есть нефтеперегонный завод. И мазут производят…

— Вот!.. У Родиона завод, у Корнельского завод, один плюс один — равно два завода!.. А плюс работает, если Родиона в минус…

— На завод Сабельников претендует… И я не знаю, кто из них… А может, еще кто-то…

— Давай не будем распыляться… — качнула головой Роза. — Давай Корнельского обсосем.

— Почему ты на него подумала?

— Да не подумала я… — Наташа попыталась увильнуть от разговора.

— Почему ты подумала на Корнельского? — повышенным тоном повторила Роза.

— Зачем тебе это? — спросил Егор.

— Наташа хочет, чтобы ты ей помог!

— Я ей уже помог.

— Этого мало!.. Она же не будет прятаться здесь вечно!

— Вечно не буду, — подхватила Наташа. — И долго тоже… Как только волна уляжется…

— А она уляжется? — пристально посмотрела на Егора Роза. Ей не терпелось поскорее утрясти проблемы с Родионом и вернуть Наташу к мужу. Только так и можно было ее понимать.

— Мы можем справиться с волной, — ответил он, — но мы не можем справиться с морем. Слишком оно большое.

— Если море искусственное, достаточно взорвать дамбу, и все.

Егор перевел взгляд на Наташу. Да, она наверняка хочет, чтобы он вернул ее мужу. И будет ему очень за это благодарна. Но как быть, если ему вовсе не хочется рисковать собой и лить чужую кровь? И самому все это надоело, и Евдокимов предостерегал. Нельзя ему сейчас высовываться, никак нельзя.

Нога болела, ныла, но нагноения не было, в жар Розу не бросало. То ли антибиотики работали, то ли рана сама по себе не была опасной. Роза с удовольствием бы отменила лекарство и приняла бы куда более действенное снадобье. В погребе у них целый ящик пусть и не очень дорогого, но, в общем-то, хорошего коньяка. И спирта целая канистра. Пить можно, не просыхая. Но нельзя. Егора все время надо на поводке держать, чтобы он к Наташе не пристыковался. Она-то еще та сучка. Роза с удовольствием зажала бы ее в угол, одной рукой за волосы, другой — в горло. Егор многому ее научил, она с легкостью бы справилась с ней. Но у Егора крутой нрав, если он проклянет, то это надолго, может быть, и навсегда. Наташу он Розе точно не простит. Любит он эту козу, и с этим нужно мириться.

Егор уехал. Позавчера в Москву звонил, вроде бы все нормально, Родион жив, хотя и не пришел в сознание. А что сегодня? Наташа очень хотела это знать, поэтому и стояла у окна, с Олежкой на руках. Малыш, казалось, все понимал, он тоже смотрел вдаль с той же тревогой в глазах.

А уж как Роза осознавала остроту момента. К Наташе она подходила с карабином в руке. «Сайга» начищена, смазана, в обойме все десять патронов. И прицел настроен точь-в-точь.

— Роза! — Наташа шарахнулась, увидев направленный на нее ствол.

— Чего шугаешься? — опуская карабин, усмехнулась та. — Тебя, дуру, защищаю. Вдруг Егор на «хвосте» принесет. Будем отстреливаться… Стрелять умеешь?

— Не очень.

— А чужих мужиков соблазнять? — поморщилась Роза.

— Не собираюсь я. — Наташа с досадой глянула на него.

— Собираешься. И хочешь… Я же вижу, что хочешь!

— Нет! — вспыхнула Наташа и повернулась, чтобы уйти, но заметила движение за окном, остановилась.

А во двор заехал Егор. Вышел из машины, спокойно закрыл ворота. Забрал из багажника два рюкзака с продуктами, зашел в дом. Наташа первая вышла к нему. И замерла, с надеждой глядя на него.

— Жив твой муж, — сказал он. — И даже в себя пришел.

— Правда? — обрадовалась Наташа.

— Тебя спрашивает, — поддела ее Роза.

— Он же не знает, где я.

— Почему не знает?

— Не знает! — предостерегающе глянул на Розу Егор, совсем не обязательно вводить людей в заблуждение.

— Село Дярково, улица Речная, дом семнадцатый. А дальше — тупик, — ткнула пальцем в пол Роза.

— К чему это ты?