Два плюс один

— Мне кажется, что у тебя очень сложно устроен мозг. Я тебя не понимаю. Причем тут вообще моя мать? — медленно впился взглядом, словно пытаясь вытянуть из Ксюши стопроцентную откровенность, до последней капли.

— Ну при том, что она никогда не примет такие отношения, ребенка… Он же родится скоро, как ты себе это все представляешь? — опустила взгляд вниз, не желая давать Макару возможность гипнотизировать.

— Я принимаю тебя. С ребёнком. Тебе этого не достаточно? — легонько, кончиками пальцев приподнял подбородок Ксюши и заставил встретиться взглядами.

Она сразу обожглась, показалось даже зашипело в ушах от ярких эмоций. Макар впился взглядом в пухлый бантик нижней губы, разделенной надвое незаметной перемычкой.

Ксюша была разбалансирована. Это очевидно. Не доверяла, не могла помыслить, что его слова могут оказаться правдой, а не просто очередным обещанием, похожим на те, что регулярно отвешивал Тимур. Макара это огорчало. Выстреливало в самую сердцевину, не сильно, но весьма ощутимо и как это исправить, он пока не понимал.

— Мне достаточно, но..- приоткрыла губы и сделала глубокий вдох, для того, чтобы выдать очередную порцию мыслей. К счастью, или сожалению, решительным жестом Макар прервал несостоявшийся монолог. Перевесившись через стол, моментально приник губами и заставил замолчать. Властно, по — мужски. Ксюша ничего не успела возразить, а только лишь приоткрыла губы навстречу настойчивому языку. Это было очень страстно, возбуждающе, горячо. Снизу вверх поднялась мощная волна удовольствия, растекаясь негой на поверхности кожи. Бросило в жар, в груди сделалось тесно.

Макар также с трудом мог сдерживать себя, прервал поцелуй и одним рывком спустил вниз плечо футболки, обнажив взгляду полную, упругую грудь, едва прикрытую полупрозрачным бежевым лифом из мягкой ткани. Решил рискнуть и пойти дальше. В этот момент Ксюша стояла на краю пропасти, одной ногой уже паря в невесомости, но когда настойчивые руки двинулись дальше, включился остаток сознания.

— Ты что мне рот закрываешь! — раскрасневшиеся щеки горели, словно от возмущения.

— Ты вроде была не против, — снова приблизился, пытаясь поцеловать в горячую шею.

Увернулась, словно горностай, дерзко поправив футболку. Громко и часто дышала над ухом, еще больше возбуждая и дразня. Макар убрал руку, при этом буквально пульсируя всем телом от желания.

— Врач не разрешает? — наконец, немного остыл, раздувая ноздри.

— При чем тут врач? — громко о

воскликнула, — ты видишь это или нет? — уперлась взглядом в живот, выпирающий из под футболки.

— Вижу. и что? Ты хочешь сказать, что женщины в положении не занимаются сексом? — поднял одну бровь. — Или ты до свадьбы ни- ни? — иронично вскинул другую.

Получил. Моментально. Хлестко. Обжигающе. От пощечины зазвенело в ушах, будто огрела не рукой, а утюгом или лопатой. Видно, что ударила с душой, с огоньком, так сказать. Никогда еще не получал такой смачной реакции на ухаживания.

— Сволочь ты, Макар! — серые глаза, замутненные недавно вожделением, теперь смотрели прямо и агрессивно.

— Да я шучу, глупая. Или ты давно мечтала меня травмировать? Учти, я головой не занимаюсь, если что..- пошутил, делая вид, что вправляет челюсть на место.

- Да, я считаю, что до родов ты не должен ко мне приставать. Понял? Не провоцируй меня! — в подтверждение тому встала из — за стола и отошла к окну. Ей казалось, что чем дальше она находится от Макара, тем крепче возможность противостоять.

— Не разделяю, но понял, — взял сигареты со стола. — Так бы и сказала, что ханжа..

— Это я ханжа? — ткнула себя пальцем в пышную грудь.

— Ты! — достал из пачки предпоследнюю подмятую сигарету.

По — дурацки невозмутимый.

— Я сейчас твои чёртовы кроссовки кину из окна, пойдешь босиком! — вскипела. — Будет он ещё на меня ярлыки навешивать..

— Вот что воздержание делает с женщиной. Становишься стервой, милая, — сохраняя маску спокойствия на лице подмигнул и вышел с кухни в коридор. — Пойду покурю… хоть… - послышалось издалека.

Поморщила нос в ответ, осталось только высунуть язык.

Да! Ксюша кипела от негодования, нереализованного желания и собственного бессилия под натиском обаяния зеленоглазого хама. Но ничего с собой поделать не могла, в таком положении, да еще и от другого мужчины — это казалось дико неправильным. Решила буквально за кончики волос вытащить себя из пучины страсти — получилось, кажется.

" Пойду конспекты допишу" — посмотрела на часы и вышла следом за Макаром. Вибрируя, на подоконнике одновременно танцевали два телефона.

глава 48

Жадно затягиваясь, словно пытаясь высосать изнутри сигареты чувство удовлетворенности, Макар выдыхал в темноту струйку молочного дыма. В глубине души он мог понять отказ Ксюши в близости, но вот ее " загонов" по поводу матери — совершенно не оценил.

Мысли громко звенели в голове одна за другой, словно монеты, ударяясь о железную поверхность.