Два плюс один

В палате прохладно. Свет проникает через жалюзи и отбрасывает косой луч на белую тумбочку. После уколов болят вены, такое ощущение, что свежего места просто не осталось. Пытаясь перевернуться, Ксюша морщится и закрывает глаза. Хочется спать. Наверное что - то снова вкололи. Сквозь дрему услышала голос,тихий, бархатистый, вкрадчиво - нежный. Дернула рукой и ощутила, как иголка натягивает кожу. Больно!

- Тш, я рядом, - коснулся ладонью бледного запястья и придвинул стойку капельницы ближе. Невозможно без слез на нее смотреть, но Макар не плакал. Как можно позволить себе такую слабость, когда она до конца была сильной , когда успела донести в себе ребенка до операционной, вопреки всему- он родился. И пусть слабый, маловесный, но Макар понимал, что по всем жизненным показателям он выкарабкается и будет жить,а это главное. Ксюше досталось не меньше, она перенесла очень тяжелую операцию с последующим переливанием и теперь жизнь раздедилась на" до" и "после". Особенно для нее, и Макар не знал, как ей об этом сказать.. Возможно потом, после выписки, когда Ксюша станет немного крепче и сильнее, придет в себя и окунется в материнство.

Материнство.. Посмотрел на белую простынь, прикрывающую по пояс непозволительно плоский , для роженицы, живот. Господь сосредоточил в этом месте все важное, значимое для женщины, ее женственность, ее главное начало. Сжал добела губы и уткнулся лбом в собственный кулак. Всегда был рядом, спасал , и не единожды, а в этот- самый важный раз - не смог. И горе , осознание этой бесповоротности внезапно обрушилось на голову, заставив ее склониться. Веки стали тяжелыми, налитыми свинцом. По щеке побежала тонкая и очень скупая слеза, но в ней было столько горечи и соли, что хватило бы на десяток людей, оплакивающих свое горе. В ушах непроизвольно возникла старая песня про " надежду":

"Надежда - самообман, но это все что у нас есть.

Она ходит по рукам, продавая свою честь.

Эта лживая тварь пыль пускает в глаза,

Исчезая в тот момент, когда она так нужна.

Она будет уходить и возвращаться много раз,

Всегда держа на расстоянии заветный алмаз.

Я без надежды убит, тоской навылет прострелен,

Потому что я надеялся, а не был уверен".

Сжал крепкий кулак и собрал в него остатки силы, они скоро понадобятся - вопреки обстоятельстам нужно найти в себе возможность радоваться, ведь он просил, нет, он просто умолял в машине , чтобы Господь оставил Ксюшу с ребенком в живых. Мольба услышана! Остальное - обстоятельства. Жестокие, несуразные, необратимые , но так бывает. Макар прекрасно помнил, как привезли мальчишку - гениального десятилетнего музыканта , имеющего в свои "десять" столько, о чем многие взрослые не могли мечтать. Но один нелепый случай толкнул его под колеса машины, ведь он был совершенно не приспособлен к условиям города - живя под куполом опекающих родителей. Одну руку спасли - другую, увы! И Макар вдруг услышал отчетливо голос из прошлого, как мать выла, словно волчица, под дверями реанимации и проклинала водителя. Но ведь жизнь, действительно, дает нам в подарок билет в один конец, и куда мы поедем, с кем, и главное - как долго, увы, до конца не предугадаешь. Остается лишь выбирать маршрут и попутчиков. Тронул пальцами женскую кисть. Нежно, едва касаясь , погладил. Макар уже выбрал! Наверняка. На все сто, и ни с кем другим он больше не сможет продолжить это непредсказуемое путешествие.

- Я люблю тебя, Макарова, - прошептал, будучи уверенным, что она ничего не услышит. Посмотрел вверх- монотонный стук капель стал сбивчивым- пора перекрывать.

***

Охапку нежных, разноцветных шариков гордо несла Полька. Следом , словно утята, поскрипывая хрустящим снегом, шли родители Ксении и Анна Андреевна. К счастью, разговорившись в машине, они нашли общий язык и даже успели обменяться контактами, на случай скорого отъезда. Почти все в сборе. Почти.. Украдкой, стоя за голубой елью, отец Тимура, наблюдал за колонной встречающих. Никогда в жизни он еще не был так подавлен и не сгорал от стыда, ведь маленький город быстро, словно лакмус, пропитался слухами. Сына поймали на подъезде в Москву и он оказал сопротивление. Сейчас Тимур проходит принудительное лечение в клинике. Был у него на днях - зрелище до того страшное, что кровь стынет в жилах. За короткий срок от ребенка ничего не осталось, он просто сгорел, его сожрали наркотики, или он всегда был таким? Зашуршал пакет в руке, и мужчина посмотрел вслед ускользающим шарикам. Нет, никогда бы не хватило смелости приблизиться и посмотреть на внука. Лоб покрылся испариной, словно в жаркий удушливый день. Бросил пакет на тротуар, под елкой и беглым шагом отправился назад - к машине.