Читаем Два памфлета полностью

Страница 66. Строка 18. В тронной речи. Тронная речь – процедура, во время которой монарх (или его представитель) произносит подготовленное обращение перед собравшимся в полном составе парламентом, чтобы представить программу правительства на предстоящий год.

Страница 70. Строка 35. Понимании терпимого количества зла. См. Аристотель. Политика. II, 5, 11—14. Вслед за Аристотелем Берк сомневается не только в пользе революционных преобразований строя, но и в возможности незначительных позитивных изменений закона, ибо вред от приобретенной привычки переписывать законы (т.е. не считать законы сакральными) больше, нежели бенефиции от совершенных изменений.

Страница 72. Строка 1. Такая практика была регламентирована законом. См. Дж. Локк. Два трактата о правлении. §§149, 227.

Страница 72. Строка 33. Идущей от короны или от королевства. См. Н. Макиавелли. Государь. XIX. Берк продолжает обсуждение вопроса о законопослушии. Он следует за Макиавелли, который, в рамках трехсторонних отношений государь-знать-народ, объявляет «лучшим и более разумным» режимом Французское королевство, в котором существует парламент, являющийся гарантией отсутствия ненависти и презрения к строю со стороны и народа, и знати.

Страница 73. Строка 6. Не на адамантовой скале стоит. См. Дж. Мильтон. Возвращенный рай. IV, 533. Берк отсылает к беседе Сатаны и Христа в пустыне, где первый, прослышав о том, что второй является Божьим сыном, собрался его испытать. Испытание показывает, что Иисус непоколебим, как «адамантовая скала». Народ не столь безгрешен, как Спаситель, однако Берк ясно дает понять, что других вариантов основания власти просто не существует. Ср. Н. Макиавелли. Государь. IX. «И пусть мне не возражают на это расхожей поговоркой, что, мол, на народ надеяться – что на песке строить».

Страница 76. Строка 24. Государства состоят из семей. См. Аристотель. Политика. I, 2, 6-8. Берк, по-видимому, разделяет точку зрения Аристотеля на естественное происхождение государства и естественную социальность человека. Эта точка зрения противопоставлена тому, что говорит защитник абсолютной монархии Т. Гоббс, прямо оспаривающий данную аристотельянскую позицию. (См. Т. Гоббс. О Гражданине. I, 2). Если «человек по природе своей есть существо политическое» (Аристотель. Политика. I, 1, 9), то для образования и поддержания государственного порядка нет никакой необходимости в создании машины страха и угрозы смерти в лице Левиафана и того, что можно было бы именовать деспотическим правлением, но, напротив, именно такое правление оказывается максимально нежелательным как противоестественное (См. Т. Гоббс. О гражданине. XII, 3).

Страница 76. Строка 28. Соединяют нас с нашей страной. См. Аристотель. Политика. II, 1, 10-14. Берк отсылает к аристотелевской критике платоновского идеального государства, существование которого вынужденно отрицает ценность родственных связей в пользу связей политических, причем не только в вопросах подмены детей и полного коммунизма для стражей, но и в вопросах инцеста и отцеубийства.

Страница 76. Строка 30. Некоторые законодатели. См. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Солон. 20. Берк отнюдь не выступает сторонником тотальной гражданской войны, отсылая к закону Солона о необходимости для каждого гражданина под страхом лишения гражданских прав и изгнания выступить на той или иной стороне во время смуты и междоусобия. Напротив, если следовать трактовке Авла Геллия, этот закон, скорее, принуждает влиятельных лиц возглавить воюющие стороны (в частности народ) и успокоить их: «Ведь если бы все почтенные граждане, которые вначале не были в состоянии усмирить мятеж, не оставили возбужденный и обезумевший народ, а, разделившись, примкнули бы к одной из двух сторон, то получилось бы так, что, поскольку они были бы по отдельности союзниками каждой из сторон, эти стороны стали бы ими, мужами, обладающими большим влиянием, сдерживаться и управляться». Авл Геллий. Аттические ночи. II, 12. Таким образом, политизация отношений или связей между влиятельными людьми согласно Берку служит не разжиганию, а успокоению вражды.

Страница 76. Строка 35. «Idem sentire de republica». «Единые мнения о положении в государстве». Цицерон. О дружбе. X. Ср. Цицерон. Письма близким. XI, 27-28.

Страница 77. Строка 6. «Necessitudo sortis». (лат.) отношения, присущие различным уровням государственных должностей в Римской республике, носящие квазиродственный характер.

Страница 77. Строка 22. «Plus sages que les sages». J. Moliere. La Critique de I’Ecole des Femmes. Act I, scene 3.

Страница 78. Строка 3. Ведь их вера и дружба друг с другом слились. J. Addison. The Campaign. A poem to His Grace the Duke of Marlborough.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука