Два одиночества

Я обиделась и воззрилась на замолчавшего на полуслове Ангела, понадеявшись на заступничество. Почему манаукцы так жёстко называли землян? Я не ущербная, а простая девушка. Но доктор был равнодушен к моим душевным переживаниям, он продолжал объясняться с Феликсом, а тот не пытался защитить мою гордость. Обидно стало вдвойне. Я сложила руки на груди и насупилась, поглядев на мужчин.

— Я не был уверен в её иммунитете, — говорил брюнет, указав на меня планшетом. — Но теперь все симптомы налицо, и я могу поставить более точный диагноз, как только получу результаты анализа крови. Воспаления лёгких нет. Но купание в ледяной воде не прошло бесследно для вашей подопечной.

— Виола! — рявкнул Феликс так грозно, что мне стало не по себе. — Ты помнишь, что принимала ледяной душ?

Я кивнула. Как же стыдно. Вот что у меня было за помутнение рассудка, когда я забиралась под душ? Любовь — адская штука!

— Зачем ты это сделала? Зачем?

И столько в голосе осуждения, что было ясно, меня не спрашивали о причине, а обвиняли в безрассудстве, в том, что подорвала доверие. И я прекрасно понимала, что он подумал.

— А как меня спасли? — просипела вместо ответа. Ведь я точно не могла сама открыть дверь. Я же в обморок упала!

— Лучше ответь мне, зачем ты это сделала. Чем я тебя обидел?

Я бросила короткий взгляд на доктора, который что-то писал на планшете.

— Ничем не обидел, — грустно отозвалась и пожалела.

— Если не я, то кто? Кто посмел войти в мою вип-ложу и обидеть тебя?

Я вылупилась на искажённое злобой лицо альбиноса. Икнула, осознав, что совершенно не знала Феликса и поэтому немного побаивалась его в гневе. Даже если он направлен не на меня. Под горячую руку такому лучше не попадаться. Феликс нависал надо мной, а я открывала рот, хватала воздух и растерянно смотрела в потемневшие от злости алые глаза.

— Виола, скажи, кто это был. Опиши, если незнакомец. Я его просто убью. Хотя нет, не просто. Он будет страдать.

— Стоп-стоп, — остановила я альбиноса, запечатав пальцами его уста. Что-то понесло его куда-то не туда. Какое убью? О чём он вообще? — Феликс, нам надо поговорить.

— Потом поговорите, давайте сначала я осмотрю ваше горло.

Доктор бесстрашно отстранил от меня альбиноса и, противно посветив в глаз фонариком, попросил открыть рот.

Я краем глаза следила за злым и хмурым Феликсом. Я помнила его таким в ложе, когда меня на руках держал один из его друзей. Что это могло значить? Я небезразлична моему Ангелу, раз он готов угрожать смертельной расправой любому, кто меня обидел? Слёзы навернулись на глаза и спазм сдавил горло, поэтому я отвернулась от доктора и вновь закашлялась, а затем чихнула и… О, было так ужасно стыдно. Я отняла руки от лица и жалобно попросила салфетки.

— Что случилось? — вновь взревел альбинос набросившись на доктора. — Что с ней? — в ужасе посмотрев на мои испачканные пальцы, чуть ли не сорвав голос от крика, вопрошал Феликс. — Вы можете мне нормально объяснить?

Да дырявый метеорит! Если ему кто-то расскажет что такое сопли, я же сгорю со стыда! Да лучше бы я не приходила в себя и дальше, чем один позор за другим. Когда же это закончится? Доктор протянул упаковку влажных стерильных салфеток, чем отвлёк меня от самобичевания, так как мне пришлось ловко открывать пачку грязными пальцами.

— Она простыла, у неё насморк, обложило горло, а также кашель, но лёгкие чистые. Ей нужен постельный режим примерно дня три, и она войдёт в норму. Я выпишу лекарства. Ничего серьёзного. Летального исхода ждать не стоит. Пусть у ущербных не такая сильная иммунная система, точнее слабая, но она справится, — холодно и даже надменно отозвался брюнет, не попытавшись даже отцепить от своего костюма врача руки моего гневного Ангела.

Я решила вмешаться и спасти доктора. Ведь он ни в чём не виноват. Это всё я. Всё из-за меня.

— Феликс, — просипела и тот тут же навис надо мной. — Он прав, мне нужно горячее питьё, лекарства и сон. Я выздоровею, вот увидишь.

— Ты сейчас пытаешься меня успокоить? Зря стараешься, я зол на тебя.

Я понимала это. Видела в его глазах. Нет мне оправдания. Самой стыдно.

— Я всё ещё жду объяснений, Виола, и получу их. Ты мне всё расскажешь, — продолжил угрожать Феликс.

— О нет! — тихо простонала и чуть язык не прикусила, когда Феликс схватил меня за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

— О да, милая моя. Ты забыла, что ты под домашним арестом? Ты ослушалась меня — не дождалась. Ты опять заставила меня бегать в поисках тебя по всей станции и нервничать.