Два одиночества

«Не сотвори себе кумира» — библейская истина в разрезе реальной жизни. Манаукец вздохнул, не понимая, что Виола нашла в этой своей протеже, которую протащила в топы. Ну да, смелая, дерзкая, откровенная, но книги у неё не для всех. Пробовал Энтос прочесть хоть одну книгу до конца, но бросил эту затею, решил не насиловать свой мозг. Слишком много грязи, безысходности и житейского разочарования отношениями с противоположным полом. Вот если бы Алана решилась написать про двух влюблённых дамочек, то да. Наверное, Энтос с большим удовольствием окунулся в такую историю запретной любви. А так скучно.

— Феликс, — остановила его Виола у самого входа в коридор, — а так и писать — оближи мою киску? Или всё же завуалировать?

Манаукец обернулся, чтобы с улыбкой воззриться на жалобно смотрящую на него девчонку. Нет, он так больше не мог, нужно срочно уединиться и дать волю своему смеху. До чего же она забавная!

— Тебе нравятся сложные научные термины? — уточнил он у девушки, и когда та тяжко вздохнула, добил её: — Тогда так и напиши.

Феликс ушёл, сотрясаясь плечами от смеха. Интересно, как бы она просила у своего любовника сделать ей приятно? Уж точно не осмелилась бы сказать так. Скромняжка, соблазнительная девственница, а он порочный падший ангел, которому через три часа нужно возвращаться на работу, где нет таких, как она. Лишь те, кто чётко знали, чего хотели, и готовы ради удовольствия идти на всё.

Вот только он недооценил Виолу. Как же недооценил! Она сумела его поразить в самое сердце. Он заканчивал сервировать стол на двоих, когда она позвала его в гостиную.

— Я сделала, как ты сказал, — бросила она ему хоть и дерзко, но явно нервничая.

Феликс склонился над нанототопом, вчитываясь в строчки “Порочной плоти” и сердце у него забилось быстрее. Не зря он Виолу считал лучшей.

«Она всмотрелась в своего похитителя, сидящего возле кровати. Брюнет достаточно крупного телосложения. Она его смутно помнила, вроде бы один из менеджеров среднего звена. Он казался самой заурядной личностью, серостью, но внутри его кипели порочные страсти. Доминика усмехнулась, села на кровати, свесив ноги на пол. Эротичный наряд, что выбрал для неё похититель, был из дорогого материала. Потратился. Значит, его чувства, его одержимость ею истинны. Доминика улыбнулась брюнету, который от пощёчины упал на пол и сидел, потерянно смотрев на неё. В комнате не хватало света, чтобы подробно рассмотреть лицо мужчины, и властной рукой Доминика притянула похитителя к себе за подбородок.

— А ты красивый, — с удовольствием отметила она, наблюдая за радостью, вспыхнувшей в его глазах. Карие, они были у него карими. Горячий шоколад. Длинные ресницы, густые, они делали глаза еще более притягательными. Крупный нос не портил лица. И Доминике понравились чувственные губы мужчины. Она провела большим пальцем по нижней губе, надавила, чтобы взглянуть на зубы. Следит за собой, опрятный. Но явно холостой, свободный.

Чем дольше Доминика рассматривала мужчину, тем больше он заводился, удерживаемый одной лишь её рукой. Какой впечатлительный и послушный.

— Как тебя зовут? — ласково спросила она своего неудачливого похитителя.

— Макс, — тихо выдохнул мужчина, глядящий на неё с обожанием. Да, она для него богиня. Госпожа.

Доминика дёрнула бровью от шальной мысли, что её возбуждал коленопреклонённый мужчина у её ног. Она осторожно зарылась в густые кудрявые волосы Макса, наслаждаясь их шелковистостью. Не больно сжала их в кулак.

— Ты мне нравишься, Макс, — шепнула она мужчине, склоняясь к его лицу. — Ты хочешь меня?

Мужчина дёрнулся, чтобы кивнуть, но Доминика потянула его голову за волосы назад, приказывая:

— Скажи это. Я хочу слышать твой голос.

— Я хочу вас, госпожа Лам.

— Да, у тебя милый голос, Макс. И соблазнительные губы. Я хочу почувствовать их. Покажешь, как сильно ты хочешь меня?

Мужчина кивнул, как загипнотизированный Доминикой. Он не ожидал такого счастья. Поверить не мог, что его возлюбленная посчитает его привлекательным.

— Тогда докажи мне, Макс. Вылижи мою киску.

Доминика развела ноги в стороны, с силой ткнув мужчину лицом между бёдер. Ласково погладила кудрявые волосы Макса, подбадривая его начать. Она откинула голову назад, когда он послушно прижался губами к ткани шёлковых трусиков, оставляя влажный и горячий поцелуй.

— Оближи мою киску, Макс. Проникни в меня так глубоко языком, как сможешь. Сделай мне приятно. Я хочу кончить тебе на язык».

Феликс нервно сглотнул и отстранился, в изумлении посмотрел в невинные голубые глаза Виолы, которая слабо улыбалась. Манаукец потрясённо смотрел на неё и не верил, что она способна на такое.

— Ну как? Нормально? — жалобно спросила землянка, даже не догадываясь, какую бурю разбудила в мужчине своей фантазией. Она нетерпеливо ёрзала в кресле, сжимала кулаки, не отрывая своего требовательного взгляда от Феликса, словно выпрашивала похвалу.