Два начала

– Большой…большой дом,– говорила Каролина,– Где утром светло и хорошо, уютно настолько, что на улицу выходить не хочется, но выходим, а знаешь почему?,– улыбалась она.

– Почему?,– спрашивал Натан за завтраком.

– С небольшим садом из разных деревьев, все те, которые мы любим с тобой, а по вечерам будем собираться в нашей гостиной, но,– упрямо сказала она,– гостиная наша будет на втором этаже или даже выше, что за стереотип, что гостиная располагается на первом,– в этот момент Каролина напоминала Натану маленькую упрямую девочку, признаться, она в детстве такой не была, как сейчас, губы ее подались чуть вперед, а глаза излучила полное нежелание идти на встречу. К счастью Каролины Натан и не собирался с ней спорить, он знал, что, когда у них появится собственный дом все бразды правления по его планировке и обустройству внутреннего уюта он предоставит Каролине, потому что как не ей лучше знать.

– Это похоже на дом в Румынии,– с улыбкой произнес он и отпил кофе.

– Да,– воскликнула она,– Как я могла забыть про дом в Румынии,– она засмеялась,– Значит дом у нас уже есть.

– Какие еще планы?

– Мне нужно доучиться и искать работу,– тихо произнесла она.

– Работу? В смысле?

– Натан…

– Каролина, самостоятельность это прекрасно, только я твой мужчина, а значит для начала,– он хотел сказать, что им нужно пожениться, но вспомнил про свое желание сделать ей сюрприз,– Для начала тебе надо доучиться, где ты собираешься это сделать? В Москве или Лондоне?

– Я могла бы поступить в школу дизайна,– с легкостью произнесла Каролина.

– Отлично! Тогда давай с этого мы и начнем?

– Натан,– она взглянула на него своим новым уверенным взглядом,– А если я захочу найти себе и работу в дизайнерской среде?

– Я узнаю насколько это возможно с твоей визой,– Натан допил кофе, поцеловал ее,– теперь я побежал от тебя, аж до самого вечера,– Он улыбнулся, слегка ее приобнял, ощутив запах ее волос и ушел. Каролина довольная смотрела ему в след, проглядывая свой ежедневник и планы на этот очередной свободный день. «Что ж и бездельем стоит вдохновляться»,– подумала она и решила отправиться в библиотеку.

Натан выскользнул на улицу и отправился пешком, он всегда делал так, когда хотел подумать, сегодня ему нужно было обдумать мысли свои и Каролины. За завтраком он не стал перечить ей, его позиция по ее желаниям еще не была сформирована, а сам он не являлся любителей высказываться сразу, если иного не требуют обстоятельства. Воспитанный в семье, где мама не имела род деятельности и не стремилась к этому, ему было сложно понять желание Каролины обзавестись таковым. Если бы эти мысли касались Клары или других его знакомых, а они касались, он ничего и не думал об этом, а наоборот, восхищался желанием и активностью дам. Но сам он невольно представлял себе жизнь, как у своих родителей, за исключением отсутствия любви и уважения друг к друга. «Я мужчина»,– часто говорил он себе, Натан восхвалялся своим собственным званием, считая достойным нести этот титул с гордостью и необдуманно осуждал тех, кто перечит понимаю этого слова, а определял он это просто: не по внешности и материальности; не по вкусовым предпочтениям к жизни – а исключительно по поступкам. По-большому счету, Натан осознавал, что и до других ему нет дела, но лишь так он одергивал себя и сравнивал: «Принцип соперничества – как принцип мужского самолюбия»,– думал он.