Два мира (СИ)

– Теперь ты лучше понимаешь Юлия. Светлый дал нам величайший из всех возможных даров, но из-за них проблемы растут в геометрической прогрессии, – пошутил Владислав, но заметив мой взгляд, серьезно спросил: – Луна объявила тебе войну?

– Пока нет. Первым это сделала Хатшепуст Нилей, матушка моего «дражайшего друга» Омфиса. Если бы не Даламар, домой я поехал бы, как граф Бельский.

– В смысле?

– По частям. Тело в мешке, голова в ларце.

– А что Сайрус?

– Весь бал вел беседы с кем-то из благородных, вероятно, родственниками. Плевать ему на запреты и учеников, когда появился шанс вернуться в игру.

«Нет, Маркус совсем не обиделся. Ни капельки», – рассмеялся Янус.

– Думаешь, он сдал тебя Нилеям?

– Если бы это было так, то за мной пришел бы герцог со свитой. Нет, он мог хотя бы предупредить о «кроткой матушке» моего пациента!

«Ну да, он ведь всегда ставил тебя в известность о своих планах! Да и ты его!» – продолжил издеваться Янус.

– Это нехороший звоночек. Правда, все не так однозначно. Даламар оказался рядом подозрительно вовремя.

– Я знаю, что он хочет «отобрать» меня у Сайруса. Сам об этом сказал. Если знать о матушке Омфиса, легко можно сложить два и два, оказаться в нужном месте в нужное, – не скрывая раздражения, сказал я.

Конечно, я мог бы сам подумать, что у Омфиса Нилея есть не только «тетушка Оливия», но и родители. И им на него не плевать. Но, Чужой и все его демоны, не подумал. Почему-то эта очевидная мысль мне в голову не пришла!

– Сайрус мог сдать тебя ему в обмен на разрешение вернуться в игру, – задумчиво сказал Владислав.

– Влад, иногда твои рассуждения меня пугает. Иногда елка просто елка, а не заговор ежей.

– Ты веришь в добрую волю Даламара?

– Нет, сегодня меня по голове не били. Я не думаю, что Сайрус мог откупиться так дешево. Даламар приехал на бал ради Бельской, хотел оказать услугу Риотаб и мне.

– Звучит разумно, я наведу справки о Хатшепсут, возможно, что-то найду, – сказал Влад. – Ладно, я рад, что ты пришел ко мне. У меня появились первые подвижки по делу Кадавера.

Сейчас я меньше всего хотел слушать про некромантов, но мне необходима это информация, чтобы выжить.

Я сел в кресло и жестом попросил Владислава говорить. Он активировал артефакт от прослушивания, прочистил горло и начал объяснять:

– Когда ты рассказал мне всю историю, я был в замешательстве. Октавий Кадавер знает о ребенке с их кровью, знает, что это девочка, знает, что у нее есть сила. Он посылает тебя искать ее. Но при этом не называет имя матери и ребенка, которые должен знать. Мягко говоря, странно.

– Я тоже об этом думал. Личи медленно сходят с ума. Он мог просто забыть такие «мелочи».

– Почему тогда не рассказал тебе все, что помнит? Мол, я имел роман с благородной дамой, мы познакомились на балу рода Н., на этом мои воспоминания обрываются.

– Да, это было бы логичнее. Может быть, он боится признаться родителям, что у них есть внуки?

Владислав посмотрел на меня, как на идиота.

– Маркус, я допускаю вероятность, что у меня есть племянники. Юлий о них не знает, даже не помнит имен этих девчонок. Если отец его спросит, он будет отпираться. И я буду его прикрывать. Но если он задаст этот вопрос в чертогах Светлого, мы не станем молчать. Слишком поздно. Ты меня понял?

– Понял. Если бы Октавий был жив, он мог скрывать такое. Или покрывать кого-то из родственников. Но сейчас в этом нет резона. Как Кадаверы относились к бастардам?

– Это семья старых правил, ценящих превыше всего силу. Сама Валериа Кадавер была дочерью герцога и служанки. Думаю, если у ребенка есть дар, она забудет, что внучка рождена вне колыбели.

«Неудивительно, что Ольга приняла меня за члена этой чокнутой семейки», – мрачно подумал я.

– Тогда зачем Октавию все это скрывать от родственников и меня?

– И твоего дяди.

– Адриан не мог ее учить. Адриан должен был стать последним некромантом. Подозреваю, он был не против этого. Думаю, поэтому Октавий не стал говорить с ним по душам.

Владислав торжествующе улыбнулся.

– Я тоже пришел к такому выводу. На самом деле все просто. Дело в матери ребенка.

– Объясни.

– Кадаверы жили затворниками. Они не участвовали в политике, покидали свои земли редко, когда не могли избежать особо важных мероприятий. Но они учились в университете. Только там некроманты могли познакомиться с другими магами.

– Например, с моим дядей. Они дали ему силу, он стал главой партии вольных магов. Ты не находишь здесь противоречий?

– Думаю, Вильгельм Третий заставил Кадаверов уйти из политики. Они использовали Камета, чтобы обойти ограничения.

– Допустим. Дальше.

– Октавий Кадавер учился в университете. Вероятно, у него был роман с благородной дамой, результатом которого стала беременность. В какой-то момент ему предъявили претензию родственники девушки. Что в такой ситуации делает настоящий Кадавер?

– Берет пару личей первого ранга и объясняет зарвавшимся магам их место, – подумав, ответил я. – Естественно, влюбленный Октавий не стал этого делать. Пошел на уступки.

– Да, возможно, девушку под него подложили как раз для этого.