Два миллиарда причин

– Прости, Великая! – натурально испугавшись, закричала Кассандра.

На этом связь оборвалась.

Глава 7.

Горы, долина, море – всё исчезло, растворилось в воздухе, лишь только я прошёл портал. Теперь высоко в небе жарко светило полуденное солнце, обжигая мою бледную кожу, под ногами хрустел песок пустыни, а вдоль Пути, упрямо зовущего меня вперёд, расположились пирамиды всевозможных размеров, от совсем приземистых до неимоверно высоких.

Между пирамидами, иногда пересекая Путь, бродили без особой видимой цели разнообразные создания, словно сошедшие с египетских фресок. Однако, несмотря на их многообразность, в глазах не рябило, ибо эти существа имели две связывающие их вместе особенности. Они все имели человеческие тела, в то время как выбор голов варьировался от птичьих до крокодильих, и все передвигались боком, одновременно вывернув шею так, что их лица, если так можно назвать клювы птиц и морды собак и рептилий, всегда оказывались повёрнутыми точно в профиль.

Два таких крокодила тут же подошли ко мне.

– Смертным проход закрыт, – без особого энтузиазма хором произнесли они.

Разговаривать с людьми, пусть даже с крокодильими головами, когда они повёрнуты к тебе в профиль, весьма не комфортно, можете мне поверить. А эти, ко всему прочему, были почему-то не зелёного, как полагается природой, а красного цвета! Индейские крокодилы – не иначе. Да и общаться с мужем той, которая гуляет тут сама по себе, бросив домашние дела, они могли бы и повежливей.

– А вас разве не предупредили? – сделал я удивлённое лицо. – Тут девушка недавно проходила, а я с ней вот только что беседовал.

Рептилии не переглянулись только потому, что и так смотрели друг на друга. Зрелище в своём роде уникальное. Даже не знаю, под впечатлением, каких жизненных потрясений такое могло бы присниться.

– Тут проходила девушка? – спросило одно чудище другое.

– Тут проходила только та, прикосновения которой боятся даже Высшие, – прорычал в ответ второй красный крокодил.

– Правильно, – закивал я, – это моя жена Настя. – И с прикосновениями у нас с ней никогда никаких проблем не было.

Если вы сможете себе представить морду задумавшегося крокодила, то поймёте, что я наблюдал в течение следующих пяти минут. Маленькие мозги в больших головах так упорно работали, что мне казалось, я вижу пар над их макушками. В какой-то момент один из них чуть было не повернулся ко мне в анфас, но вовремя спохватился и не стал ломать и так свёрнутую от рождения шею.

– Его надо задержать, – с явным сомнением в голосе, наконец, произнёс тот, что стоял слева от меня.

– У него в руках Сосуд, – с ещё большим сомнением произнёс тот, который стоял справа. – И мы не можем его забрать, если только он сам…

– Положи Сосуд на песок и можешь идти дальше, – тут же предложил первый.

Ребята явно редко общались со смертными, особенно, пережившими «лихие девяностые». Развести меня вот так грубо на пустом месте?

– А может, я лучше открою портфельчик и чего-нибудь пожелаю? – вложив в свои слова всё ехидство, на которое был способен, поинтересовался я. – Например, отправлю вас обратно в Нил, поедать антилоп на водопое? Или лучше в Сахару, где нет ни капли воды, чтобы ваша шкура как следует прожарилась и лопнула, как лопнет сейчас моё терпение.

– По-моему, у нас нет причин его задерживать, – решил тот, что был справа.

– Я тоже не хочу ссориться с ней, – согласился левый, – лучше сотню стрел варваров в грудь. А после её приговора уже не восстановишься.

– Иди, смертный, – хором прорычали оба, – и помни, что мы не сделали тебе ничего плохого. Пусть она узнает об этом.

– А где тут у вас туалет? – Спросил я.

Желания желаниями, но некоторые физиологические потребности взывают относиться к ним с пониманием и хотя бы минимальной долей комфорта.

Обе крокодильих головы приняли почти вертикальное положение. Я даже не знал, что рептилии могут смущаться, да ещё по такому невинному поводу, как место положения туалета в их пирамидальном обществе.

– Четвёртая пирамида справа, – нехотя произнёс левый.

Делать нечего, пришлось бежать до этой самой пирамиды. Но вот вопрос: а как в неё войти? Эти древние египтяне так боялись воров, что вместо простого замка выдумывали всякие сложные лабиринты с ловушками. Даже общественный туалет не избежал этого ноу-хау! Я дважды чуть не провалился в яму с торчащими вверх заострёнными кольями, прежде чем добрался до писсуара, возле которого висела табличка с надписью, как я понял, менявшейся в зависимости от национальности того, кто к ней подходит, и гласившей, что животным и смертным пользоваться керамическим изделием запрещается.

Естественно, что это уже не могло меня остановить, и, разумеется, тут же появился местный коп с клювом на свёрнутой, как и у всех тут, шее, который и потащил меня в участок.

Непросто было идти со скованными наручниками руками, продолжавшими сжимать ручку портфеля, когда тебя конвоирует полисмен, движущийся приставным шагом, и смотрящий на тебя одним глазом. Слава богу, участком оказалась соседняя пирамида.