Два месяца и три дня

– Уж скорее ты скроешь лицо венецианской маской, чтобы совершить какое-нибудь распутство, – отвечала Арина, заставив Максима приподняться и посмотреть на нее с удивлением.

– Ты и не представляешь себе, насколько ты близка к истине. И если на то пошло, я готов совершить его прямо сейчас, но только я не хочу этого.

– Почему? – Арина наблюдала за тем, как Максим натягивает на себя очередные шорты и футболку, с непонятным ей самой разочарованием. Не хочет?

– У нас впереди длинный день, и у меня на тебя большие планы, дорогая Белоснежка. Кроме того, я не сделаю и шагу, пока тебя не осмотрит герр Ригель. Я должен убедиться, что с тобой все в порядке, прежде чем мы примемся разрушать твою природу дальше. Значит, ты не из Москвы. А откуда? Впрочем, это не так интересно. Ты голодна?

– Да. Нет. Не знаю. Наверное. – Арине на секунду стало физически больно оттого, с каким спокойным прагматизмом он говорил о ней. Разрушать ее природу? Что он имеет в виду? И ему неинтересно, откуда она…

Ты никогда не будешь прежней.

– Какую музыку ты любишь? – спросил он, включая стереосистему, скрытую в глубине кухни. Стеклянная стена между ними снова стала толще, в то время как он непринужденно доставал из холодильника хлеб, груши, апельсины и вчерашний ростбиф.

– Разную, – уклончиво ответила ему Арина, решив от греха подальше не рассказывать о своей тотальной любви к старушке «Битлз». Еще решит, что она простушка, какой она и была на самом деле. Простая, совсем обычная девочка, чувствующая себя совсем не в своей тарелке на этой кухне.

– Слышала о группе Mando Diao? Они из Швеции, ребята со вкусом. Подойдет к сегодняшнему утру, – Максим набрал какую-то комбинацию цифр, и кухню наполнили мелодичные звуки грустной песни, которую Арина никогда раньше не слышала.

– Почему подойдет? – Арина следила за тем, как Максим выкладывает на стол тарелки и стаканы, моет груши, выдавливает апельсиновый сок. Этот мужчина привык жить один, ему никто не нужен, он со всем справляется сам. Возможно, так было всегда. Странно для сына олигарха, правда? Впрочем, что Арина знает об олигархах!

– Another black Saturday, – подпел Максим в такт песне. – Сегодня у нас тоже суббота.

Он подал Арине тарелку с хлебом и тонко нарезанным мясом, середина которого была ярко-красной. У него был прекрасный слух и красивый голос.

It’s better than losing
More than life itself
Can you feel it?
Another black Saturday

See what I have done?
I’m getting ready for
Another black Saturday[6].

– Ешь и иди в душ, – неожиданно скомандовал он. – Тебе скоро будет пора уходить.

Арина чуть не поперхнулась. Максим не смотрел на нее. Он слушал музыку и жевал бутерброд, глядя в окно. И не поцеловал ее этим утром. Стеклянная стена – на полную катушку. Что он задумал?

– За тобой приедет машина, – сообщил он, словно подслушав ее невысказанный вопрос. Однако ответ не слишком прояснил ситуацию.

– Куда мы поедем? – осторожно уточнила Арина.

– У меня дела. Но ты не волнуйся, ты будешь в надежных руках, – ответил он, подмурлыкивая в такт следующей песне. Арина нахмурилась. Она не хотела быть ни в чьих руках, как бы надежны они ни были. Если только это не его руки. Но тон разговора не оставлял сомнений – сопротивление бесполезно и бессмысленно.

– Я поеду, – кивнула Арина. Максим на секунду повернулся к ней, и тень тщательно скрываемого удивления отразилась на его красивом лице.

– Не хочешь спросить куда?

17

Ее звали Хельгой, и она была самой красивой блондинкой из всех виденных Ариной в жизни. Высокая, статная и загорелая, она напоминала Арине лучезарную Хайди Клум, спустившуюся с телевизионного экрана в мир, назвать который реальным у Арины бы не повернулся язык. Призрачный мир с волшебными домиками на берегах прудов и ослепительно красивыми людьми. Хельга была лучше, ярче и притягательнее Арины или любой другой девушки из «нижнего» мира нормальных людей. Она отличалась не только внешностью, но и манерой одеваться и держаться с королевским достоинством. Она стояла в непринужденной позе возле длинного, безупречно чистого, переливающегося на солнце белого «Мерседеса», пиная камешки из гравийной насыпи узким мыском туфельки.

Что может быть нужно ему от нее, для чего ему бы потребовалась блистательная Хельга?

Максим вывел Арину на улицу, хотя больше всего она хотела забраться сейчас в библиотеку и свернуться под пледом калачиком – прямо там, на полу. И чтобы все про нее забыли. В присутствии Хельги она готова была вот-вот разрыдаться – такую чувствовала собственную ничтожность – или пойти утопиться в живописном пруду, чтобы не нарушать этой открыточной идиллии.

Взгляд Хельги говорил сам за себя. «О боже, что за нелепое существо в голубых капри и мужской футболке стоит передо мной»! Хельга холодно улыбнулась и показала на машину, пробормотав что-то по-английски.