Два месяца и три дня

– А вы шаловливы. Это хорошо! Значит, хотите, чтобы я тоже разделся? – Он встает с кресла и медленными, дразнящими движениями стягивает с себя шорты, единственный предмет одежды, который на нем оставался. Арина ахает, увидев его огромный, набухший от возбуждения и торчащий прямо вперед член.

– Почему-то я не думаю, что теперь вам стало легче, – смеется он. – И что вы чувствуете сейчас, моя дорогая?

Что она чувствует? Кровь прилила к лицу, глаза оказались прикованными к этому огромному орудию его власти над ней, а мыслить разумно стало решительно невозможно. Что он будет делать с нею этим?!

– Нравится? – спросил он. Вместо ответа Арина расстегнула «молнию» на своих капри и стянула их вниз. Максим замер, разглядывая стройную обнаженную девушку, отдавшую себя в его руки. Она вся трепетала, ее губы были приоткрыты и дрожали, и на секунду Максим представил ее стоящей перед ним на коленях, его член – там, в этом прелестном рту, плотно обхваченный ее губами. От этой мысли эрекция усилилась настолько, что член чуть не взорвался под давлением, и Максиму пришлось сделать три глубоких вдоха, чтобы вернуть контроль над собой. О, эти игры его всегда вдохновляли.

– Повернитесь, пожалуйста, и поднимите руки, – скомандовал он довольно холодным тоном. Он заставил себя оторвать взгляд от ее губ и опустился обратно в кресло. Теперь он тоже дышал сбивчиво и неровно. Арина послушно развернулась в сторону окна, черная поверхность которого отражала всю комнату – рояль, большие деревянные напольные часы, низкий диван в паре шагов от нее и ее саму, ее обнаженное тело – лучше всякого зеркала. Она подняла руки вверх, как «Девочка на шаре» Пикассо.

Она и внешне отдаленно напоминала ее, эту девочку. Такая же хрупкость, такие же ломаные линии. Арина словно впервые в жизни видела эту женщину, отражающуюся в стекле. Незнакомка была красива и вызывающе обнажена. Грудь немного поднялась вверх вслед за руками, и соски умоляли, чтобы к ним прикоснулись. Черные волосы рассыпались по плечам. Он смотрит на ее зад. Она видит его отражение в стекле. Сколько же это продлится?

– Не оборачивайтесь, – прошептал он. Арина еле держалась на ногах, и, когда он подошел к ней вплотную, ему пришлось подхватить ее, чтобы удержать от падения. Но его руки неожиданно обхватили ее тело, ладони легли на груди, а пальцы прикоснулись к соскам. Наконец-то! Она ждала этого прикосновения почти весь день! Тут она почувствовала у себя на ягодицах его напряженный, твердый член. Максим положил рядом, на плоскую спинку дивана надорванную фольгу с презервативом. Поймав ее удивленный взгляд, сказал:

– Ваш укол подействует только через несколько часов. – Он склонился над ней. – А я хочу трахнуть вас прямо сейчас.

Сильнейшая паника смешалась вдруг с опьяняющим до головокружения восторгом. Сейчас. Это случится сейчас.

– Девочка моя, – Максим прижал Арину к себе и вдохнул аромат ее волос. – Я даже не знаю, как лучше трахнуть вас сначала. Может быть, прямо здесь? Да! Я хочу смотреть на вас и трахать вас. И я хочу, чтобы вы смотрели на это тоже. Как вам такой план?

– Да! Да! – шептала Арина, прикрыв глаза, наслаждаясь игрой его пальцев на ее сосках. Он прав, ее тело – как скрипка, и он играет на ней профессионально. Она простонала, когда его губы прикоснулись к ее шее. Сквозь приоткрытые ресницы она видела их в окне, обнимающихся, обнаженных, распутных.

– Вам нравится? – спрашивает он, обводя языком мочку ее ушка. В ответ она только стонет – глубоким, гортанным стоном. Максим тихо смеется в ответ.

– Наклонитесь вперед, моя дорогая, – шепчет он, – и смотрите на нас. Обопритесь на диван.

Арина чувствует, как его руки мягко подталкивают ее, она сгибается и склоняется вниз, опираясь ладонями о спинку низкого диванчика. Чувство беззащитности и доступности становится почти непереносимым, когда Максим вдруг просовывает ладони между ее ног и заставляет расставить их дальше друг от друга в стороны.

– Посмотри на себя, – просит он, и Арина повинуется. Она смотрит на себя, наклоненную им вперед, и сгорает со стыда и восторга.

– Какая красивая задница, – говорит он тихо и проводит ладонью прямо по клитору, затем его пальцы пробираются глубже внутрь. Он смотрит на Арину и удовлетворенно кивает. – Вот так. Это хорошо. Однажды мы сделаем такую фотографию.

– Что? – пугается Арина. – Нет, не надо. Вы что!

– О, вы забыли? Вы будете делать все, что я захочу. Скажите это. Скажите мне, – потребовал он.

– Я… я буду, да! – срывающимся голосом прошептала Арина, и Максим удовлетворенно кивнул.

– Могу поклясться, что завтра вы даже ходить не сможете, вот что я с вами сделаю! – шепчет он самым искушающим голосом на свете. Одна его рука по-прежнему давит ей на спину, удерживая ее в позе, другая продолжает исследовать ее промежность. Он проводит большим пальцем по коже вокруг анального кольца, безымянный палец погружается во влагалище. Из ее груди вырывается глухой стон, а его пальцы снова накрывают клитор. Он принимается массировать его круговыми движениями, доводя ее до самой крайней точки экстаза.