Два лика пустыни

Цветы с полосками, оказывается, не желают раскрываться. Они заселены маленькими беловато-желтыми личинками галлиц. Так вот откуда появились красные полоски на цветах! Это своего рода вывеска, и гласит она, что цветок уже занят галлицами, шарниры «весел» не действуют, нектар исчез, пчелкам открывать его бессмысленно.

Галлиц же красные полоски предупреждают, что цветок-домик занят, в нем уже поселились личинки.

Галлицы с цветов караганы оказались новым для науки видом.

Впоследствии я их описал и дал научное название контариния караганикола.

На этом можно было бы и закончить рассказ о вывеске галлицы, если бы не еще одно интересное обстоятельство.

Многие цветы с красными полосками оказались разорванными и без личинок галлиц. Кто-то за ними явно охотился. И этот «кто-то» оказался маленькой юркой птичкой-пеночкой. Очень подвижные и деятельные, они обследовали кустик за кустиком и по красным полоскам находили цветы с поживой. Вывеска галлицы, предупреждающая галлиц и пчел о том, что цветок занят, выдавала их жительниц злейшему врагу своему — пеночке.

Так столь замечательное приспособление оказалось с изъяном.

Что поделаешь! На свете нет ничего такого, что не обладало бы безукоризненным совершенством.

Камбас

Кончается золотое время жизни пустыни.

Она выгорает от летнего зноя.

Ядовитые пауки-каракурты оставляют свои жилища — беспорядочные паутинные тенета, растянутые между травинками, и, гонимые ветром, переселяются во всевозможные укрытия: в норы грызунов, под кустарники и травы, под комья земли.

Здесь они плетут шарообразное логово, от которого во все стороны растягиваются крепкие, упругие и блестящие нити.

В полумраке логова паук сидит настороже, ожидая появления добычи. Вокруг же пустыня звенит от множества кобылок и сверкает крыльями неутомимых певцов.

Неосторожный прыжок — и кобылка падает на паутинные нити затаившегося хищника. Раскачиваясь на нитях, как на качелях, кобылка собирается выпрыгнуть обратно.

Но в это время из темного логова поспешно выкатывается черный шарик и мчится к добыче.

Молниеносный бросок — и из брюшка паука выбрызнута капелька стекловидно-прозрачной липкой жидкости. Она облепляет добыче ноги. Кобылка пытается освободиться от клейкого комочка.

Еще секунда, и можно бы убежать из плена.

Но миг спасения утерян.

Вокруг кобылки уже вьется черный паук, набрасывая все новые и новые петли паутинных нитей.

Затем, осторожно обрывая нити с одной стороны и подтягивая их с другой, он добивается того, что кобылка повисает в воздухе и, лишенная опоры, беспомощно вздрагивает.

Жадный и трусливый паук осторожно подбирается к обреченной жертве и тихонько вонзает свои ядоносные крючья в кончик ноги кобылки.

Теперь добыча побеждена.

Несколько минут — и она бьется в предсмертных судорогах.

Последний раз шевельнулись усики, протянулись ноги, и кобылка мертва. Прожорливый паук тащит ее в темное логово.

Каракурт ненасытен. Высохшие панцири кобылок, жуков-чернотелок, пустынных дровосеков и многих других насекомых развешаны по стенкам логова, валяются на земле под тенетами.

У каракурта много неприятелей. Они сдерживают его размножение. Лишь иногда условия жизни складываются благоприятно для каракурта и ядовитый паук появляется во множестве. Тогда от его укусов страдают люди и домашние животные.

Однако подобное засилие каракуртов продолжается недолго, вскоре пауков начинают усиленно истреблять его враги.

Еще в давние времена жители Средней Азии хорошо знали черную осу, которая уничтожала каракурта. Эту осу они называли камбас, что в переводе на русский означает — заботливая голова.

Около семидесяти лет назад один ученый так писал про камбаса: «Киргизы благоговеют перед этой осой. Появление камбаса в кочевьях непременно вызывает среди них общий восторг и радостный крик: „Камбас, камбас!“»

Каждый киргиз уверен, что камбас уничтожает страшного для всего населения степей паука-каракурта. Знали эту осу и в Италии и называли ее в народе «мухой святого Иоанна».

Как повидать камбаса, познакомиться с его внешностью, узнать образ жизни?

Ведь о нем точно не известно ничего и никто его не описал как следует.

К сожалению, не видал его и я, несмотря на то что потратил несколько лет на изучение ядовитого паука-каракурта.

Минуют дни, недели. Под палящим солнцем пройдено много километров, пересмотрено множество логовищ каракуртов. Но настойчивые поиски безрезультатны. Почему-то черная оса стала редкой, о ее былой славе местное население забыло и не помнит даже слова «камбас». Нет этого слова и в современных словарях казахского и киргизского языков.

Вокруг часто встречаются ближайшие родственники камбаса — черные осы-помпилы, изящные, стройные, иссиня-черные, с нервно вибрирующими усиками. Но они охотятся на других пауков, каждая на свой излюбленный вид, и не обращают внимания на каракурта. А камбаса нет…

Наступила весна, отзвенела песнями жаворонков пустыня.