Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Близнецы присвистнули, падая рядом с Гарри на диван.

Гермиона уже хотела раскрыть рот, как на её руку легла рука Джинни и крепко сжала. Она посмотрела на подругу, которая, нахмурившись, приблизилась к ней и на ухо прошептала: «пожалуйста, я не хочу одна».

Француженка, жестикулируя, начала объяснять, что в этом нет ничего страшного, что всего через несколько лет на их руках появятся имена, или слова, или цветы, которые будут касаться их вторых половинок. Лишь маленькая подсказка, которая ни к чему не обязывала.

Гермиона, конечно, читала об этом, так в семнадцатом веке развлекалась молодёжь. Но главная причина этой забавы — тем самым можно было спастись от брака, который навязывали родители своим выбором. Как иммунитет. Как шанс выйти за того, кого действительно полюбишь. Но, дьявол. Это было сотни лет назад и теперь казалось бредом.

— Соулмейты… — закончила Флер.

Диван рядом с Гермионой прогнулся под тяжестью чьего-то тела.

— Седрик? — улыбнулась Грейнджер. — Неужели ты хочешь в этом участвовать?

С Диггори всегда легко найти общий язык. Он добр и интеллигентен. А ещё один из немногих, кто поддержал Гарри, когда кубок выбрал его.

— А ты нет? — он засмеялся, и девушка невольно засмотрелась на морщинки у уголков его глаз. — Это забавно. Тем более в будущем я хочу жениться раз и навсегда. Почему не воспользоваться подсказкой? Жить долго и счастливо…

«Долго и счастливо…»

Об этом мечтали разве что девушки, но, поглядев на Седрика, Грейнджер не удивилась. Он романтичен в душе и мягок. У него определённо будет долго и счастливо, несмотря ни на что.

Она скользнула взглядом в сторону Рона, который, казалось, покраснел и вжался в диван, наблюдая за всеми. Ей не нужен дар прорицания, как у профессора Трелони, чтобы определить его смущённость и неловкость. Парни в пятнадцать лет совершенно не умеют говорить напрямую… Наверное, как и она.

Не время и не место.

Крам вежливо отказался, как и его друзья из Дурмстранга, объяснив это тем, что им нельзя иметь татуировки и прочие знаки на теле по правилам школы. Ребята освободили места на диванах.

Ученики собрались в круг. Кто-то отсеялся, кто-то согласился, подхватив эту волну интриги и азарта. Теперь в круге сидело около пятнадцати человек включая Гермиону, которая для себя ещё ничего не решила.

Безвредная магия. Не более. Пара слов, и всё кончится. Быть может, сегодня день такой? Всему говорить «да» и видеть во всём хорошее? Львиная кровь кипела и требовала от неё храбрости. Разве можно бояться любви?

— А что же наши слизеринцы, струсили? — хором спросили близнецы.

Чего никто не ожидал, так это того, что Паркинсон, обойдя стол и наступив при этом на ногу Рону, усядется рядом с Седриком, скрестив руки на груди.

— Почему бы и нет? — невозмутимо рявкнула она, глянув Фреду в лицо. — Блейз, Драко?

А вот её спутники были совсем не в восторге от этой идеи. Гермиона не смотрела на Драко. Она его чувствовала. Чувствовала его отвращение ко всему. Чувствовала его брезгливость быть среди тех, кого он взаимно ненавидел. Но и уйти не мог, потому что пришли его друзья из Дурмстранга. Грейнджер была уверена, что он не хотел казаться трусом в их глазах.

— Неужели молодые люди не хотят поучаствовать и узнать о своей родственной душе? — засмеялась Делакур, присев на край столика.

— Малфой боится, что это будет Филч, — уронил Забини. Подойдя к ним, он сел слева от Гарри, не обращая внимания на гогот окружающих от так удачно брошенной шутки.

— А ты сел рядом с Поттером, чтобы наверняка? — выстрелил в ответ Малфой.

«Они стоят друг друга», — подумала Гермиона.

Змеи есть змеи. Кусают даже за собственный хвост.

И почему-то именно сейчас сердце начало разгон. Она смотрела на Рона, который запрокинул голову и смеялся, ухватившись за живот. Гермиона знала, что через секунды из его глаз брызнут слёзы, потому что он всегда смеялся так, до боли в рёбрах и влаги на щеках. Его улыбка очаровывала, сковывала по рукам и ногам, заставляя Гермиону сидеть на месте.

Будет ли это Рон?

Это всего лишь игра. Дурацкие символы на коже, которые пропадут сразу же, как она узнает своего соулмейта. Ничего страшного, ничего не обязывает. Ничего, правда ведь?

Она думала об этом во время того, как Флер доставала палочку. Она думала об этом во время того, как все мгновенно затихли, глядя на француженку. Она думала об этом, ловя на периферии взгляда белую макушку, чей владелец занял место, которое освободил Крам. Она думала об этом, когда услышала слова:

— Anima mate, — Флер повела палочкой вокруг себя, указывая на каждого сидящего.

Ничего не происходило, лишь розовое свечение на кончике древка. И как только Делакур закончила круг, указав в последнюю очередь на себя, то выдохнула.

Звуки пропали.

В выручай-комнате никогда не было так тихо.

— И? — не выдержала Пенси.

— Всё, — гордо кивнула Флер. — Магия свершилась.

Вновь молчание.

— И? — опять уточнила Паркинсон.

— Мы узнаем это через пару лет, — вздохнула француженка. — Магия должна накопиться в нас и проанализировать наши чувства. Быстро не будет, pardon.