Два клена

Медведь. Солнце еще вон как высоко стоит, а мы работу кончаем. Вот радость-то!

Убегает. Шарик за ним. Не добежав, возвращается к коту. Не дойдя до кота, бежит к мельнице. Наконец останавливается в отчаянии.

Шарик. Идем на мельницу.

Котофей. Не пойду!

Шарик. Что ты со мной делаешь, злодей! Сижу на мельнице – за тебя душа болит. Бегу сюда – за хозяина беспокоюсь. Пожалей ты мое бедное сердце! Порадуй меня, пойдем. Держитесь все вместе, рядышком, а я вас буду сторожить.

Котофей. Нельзя!

Шарик. Почему же нельзя-то?

Котофей. Я сижу, лапки лижу, а ушки-то у меня на макушке. Что-то мне все слышится.

Шарик. Гау, гау! Она?

Котофей. Она не она, а только крадется сюда кто-то.

Шарик. Гау, гау! Тревога!

Котофей. Тихо! Не мешай работе, ступай на мельницу. Надо будет – замяукаю.

Шарик. Р-р-р-р! Пусть только приползет, я ее за костяную ногу – раз! Меня костями не удивишь! (Уходит.)

Кот перестает вылизываться, застывает с одной поднятой лапкой. Прислушивается. Шорох в кустах, они качаются. Кот прячется за дерево. Спиной к зрителям, пятясь из-за кустов, появляется Иванушка. Он тянет за собой накрытый стол.

Котофей. Да это, никак, Иванушка!

Иванушка. Ага. Это я, богатырь!

Котофей. Что ты приволок?

Иванушка. Рыбы наловил, грибов набрал, печку сложил и обед сварил.

Котофей. Вот за это я тебя хвалю.

Иванушка. Еще бы не похвалить. Всю ночь наши работали, проголодались небось, выйдут, а тут им накрытый стол.

Котофей. Как бы не догадалась матушка, что это твоя работа.

Иванушка. Никогда ей не догадаться. Когда она уходила, я и щей сварить не умел, а теперь, что ни прикажи, все приготовлю.

Котофей. А ну-ка, дай взглянуть, что у тебя настряпано.

Иванушка. Гляди.

Оборачивается к коту, и тот, взвизгнув, прыгает от него чуть ли не на сажень.

И есть от чего. Волосы у Иванушки взъерошены, лицо вымазано сажей и глиной. Чудище, а не мальчик.

Ты что?

Котофей. Погляди на себя.

Иванушка. Некогда.

Котофей. Ты с ног до головы перемазался! Вылижись!

Иванушка. Вымажешься тут. Печка дымит, дрова гореть не хотят. Я их до того раздувал, что щеки чуть не лопнули.

Котофей(у стола). Ты рыбу чем ловил? Лапками?

Иванушка. Что ты, что ты! На удочку. Мы, богатыри, из дому никогда не выходим с пустыми карманами. Гляди: чего-чего у меня только в карманах нет! Вот лески. Вот крючок. Вот свисток. Вот орехи. Вот камень и огниво. Вот праща.

Котофей. Убери! Я эти пращи видеть не могу. Из них вечно в котов стреляют.

Иванушка. Кто стреляет-то? Мальчишки, а я небось богатырь.

Котофей. Ну все-таки…

Иванушка. Не бойся, я этого и в детстве никогда не делал. Ты, смотри, не проговорись маме, что это я обед приготовил.

Котофей. А что я ей скажу?

Иванушка. Придумай сказочку какую-нибудь, ты на это мастер.

Котофей. Да уж, видно, придется. А ты пойди на речку, умойся.

Иванушка. Потом, потом. Я хочу поглядеть, как мама будет обеду радоваться.

Котофей. Ну, тогда прячься! Жернова замолчали. Помол окончен! Идут они!

Иванушка. Бегу! (Скрывается.)

Тотчас же появляется Медведь с мешком, сопровождаемый радостно прыгающим Шариком.

Медведь. Готово! Ай да мы! Теперь осталось только избушку прибрать, а до вечера еще во как далеко. Вот радость-то. Ноги сами ходят, сами пляшут, не удержаться! (Пляшет и поет.)

Эх вы, лапки мои,
Косолапенькие,
Они носят молодца,
Что воробушка!
Отчего я не лечу?
Оттого, что не хочу!
Не скачу, а плаваю,
Выступаю павою!
Эх вы, дочки мои,
Вы цветочки мои,
Я над вами ветерочком,
Ноготочки мои!
Я взлетаю, что пушок,
Выше неба на вершок!
Ай да лапки мои,
Косолапенькие!

(Делает прыжок, едва не налетает на стол.) Батюшки мои, что это за чудеса?

Шарик. Стол накрытый!

Медведь. А на столе грибки белые! И рыбка жареная! И кто это ее жарил, время терял, когда она, матушка, и сырая хороша! Хозяйка, хозяйка, сюда, у нас тут чудеса творятся.

Появляется Василиса-работница.