Два кинжала

— О! Так ты еще и ревнуешь? — Даезаэль переплел пальцы и участливо посмотрел на меня, но я на это не купилась. Ушлому целителю только дай повод поучаствовать в какой-нибудь жизненной драме.

— Я не ревную! — резко ответила я. — Я оскорблена и унижена! Неужели он настолько меня не ценит, что вот так…

— Конечно, он тебя ценит! Еще как ценит! Ты же его пропуск в новую, прекрасную жизнь в собственном домене рядом с любимой женщиной!

Нельзя сказать, что эти слова Даезаэля меня сильно утешили. Что же это, теперь в любой момент ждать, когда дорогой супруг решит от меня избавиться ради любимой женщины?

Эльф как будто прочитал мои мысли:

— Да, не везет тебе с мужчинами, — он так тяжело вздохнул, словно это его жизнь была усеяна предательствами мужей. — Но я знаю, что нужно сделать! Когда ты в следующий раз встретишься с дражайшим супругом, то мы опередим коварные замыслы и успеем отравить его до того, как он тебя задушит или зарежет! Как тебе план?

— Э-э-э, — Даезаэль мог или издеваться, по своему обыкновению, или же говорить совершенно серьезно. Я не сомневалась, что он способен из подручных ингредиентов собрать сильнодействующую отраву. Поэтому я не знала, как отреагировать, и решила дать туманный ответ. — Посмотрим по обстоятельствам.

Целитель пожал плечами, мол, наше дело — предложить.

Тем временем мне наконец-то принесли давным-давно заказанные пирожки. Дочка хозяина трактира несла их к моему столу с таким видом, будто была удостоена как минимум чести поднести королю туфли во время церемонии одевания. Отец рассказывал, что во дворце во время дележки предметов королевского туалета идет страшная подковерная борьба с многоходовыми интригами. Именно утром король наиболее добр и расположен выслушивать просьбы и наушничество.

Конечно же, девица меня проигнорировала, торжественно поставила блюдо с пирожками перед эльфом и упала перед ним на колени. Целитель насладился процессом целования ему ботинок, потом снисходительно сказал:

— Иди, детка, и будет тебе счастье!

Девушка убежала на кухню с таким радостным видом, что я ей позавидовала.

— Ну вот, — я потянулась за пирожком, — а ей ты пожелал счастья.

— Потому что «дурные болезни» бывают только от счастья, — сказал, мечтательно прижмурившись, Даезаэль. Надкушенный пирожок выпал у меня из руки, и только усилием воли я подавила желание отплеваться. — Да не переживай ты! Зараза таким путем не передается, от этих пирожков тебя разве что понос прихватит.

Желание закусить ароматной выпечкой у меня окончательно пропало.

Тем временем в трактир зашел тролль. Он насторожился, увидев меня рядом с эльфом, и пружинящей походкой стал подкрадываться к нашему столу. Однако обмануть эльфийский слух ему не удалось.

— Драниш, друг мой! — завопил Даезаэль, подскакивая и кидаясь троллю в объятия. От неожиданности тот еле устоял на ногах — эльфийская хрупкость существует только на словах, а вот на деле, точнее, в теле целитель весит очень прилично. — Давай же оплачем твою погубленную жизнь! Мне так жаль, что она была так коротка!

Сидящие за столами немногочисленные посетители с удовольствием наблюдали за представлением.

— Что ты несешь, Даезаэль! — тролль отодрал от себя рыдающего огромными слезами эльфа и силком усадил на стул. — Почему это моя жизнь коротка? Почему она погублена?

Драниш сел рядом со мной и цапнул пирожок с тарелки.

— Подожди… — я не успела его предупредить, и выпечка исчезла в пасти тролля. — Там… Даезаэль сказал…

— Нет, нет! — перебил эльф. — Ему ничего не грозит! Наверное…

— Так почему же моя жизнь погублена? — Драниш не обратил на нас никакого внимания. Он выглядел уставшим и печальным. Видимо, его тоже не отпускали тяжелые мысли.

— Ну как же? — удивился Даезаэль. — Увезти жену лучшего друга через два часа после свадьбы! Да он же тебя убьет, а если не убьет, то возненавидит. А если вдруг выяснится, что Ясноцвета беременна… Я даже не знаю, до какой степени сумасшествия дойдет наш новоиспеченный Владетель, ожидая, кто родится — человечек или тролленок!

— Какой тролленок! — побагровел Драниш. — Что ты несешь?!

— Ну, — Даезаэль наклонился к троллю и шепнул так, чтобы я услышала, — а ведь хочется, да?

Драниш не сдержался. Он размахнулся и…

Я зажмурилась, представляя, как Даезаэля отбросит ударом к противоположной стене. Но звука от соприкосновения тяжелого тролльего кулака с эльфийским нежным лицом я не услышала и рискнула приоткрыть глаза.

Оказалось, что эльф легко увернулся и откинулся на спинку стула, оставляя себе пространство для маневра.

— Ваша с Яриком наука, — сообщил он взбешенному Дранишу, — пошла мне впрок. А то целителя всяк обидеть норовит. И вообще, — внезапно голос эльфа стал предельно серьезным, — о чем ты думал? Вот скажи мне, опытный воин, будущий вождь, ты чем-нибудь, кроме члена, смог думать, когда она тебе на шею кинулась, вся такая беззащитная, любимая, заплаканная? Ты просчитал последствия дальше чем «потискать, пока есть возможность»?

— Эй! Вообще-то я тоже тут, рядом! — осмелилась я подать голос.