Два капитана

В этот раз они устроились на крыше «Розового фламинго». Муниципалитет города не разрешал строить здания первой линии на набережной выше одного этажа, чтобы не загораживать морскую панораму остальному городу. Но нанятый Гречихиным дизайнер придумала такой ход: предложила снести к чертям крышу у ночного клуба, залить монолитом потолок, а уже на нем организовать открытый зал ресторана с танцполом. Грек, как он говорил, «повелся на это дело, потому как учуял выгоду», хотя Андрей сильно подозревал, что дело в другом. Старый хрыч давно подбивал клинья к этой самой дизайнерше по имени Мари – стерве первостатейной, хотя, надо признать, талантливой и очень эффектной мадам лет тридцати пяти, ухоженной, можно даже сказать, холеной.

Как бы там ни было, но в клубе появилось еще много квадратных метров шикарнейшего ресторана, Мари срубила неплохие бабки, Грек получил дополнительные площади, приносящие доход, и, насколько Стариков владел информацией, больше ничего. Старый опер сильно подозревал, что у Мари и Семеныча это такая игра, смысл которой в самой игре, а вовсе не в бесконечно ожидаемой развязке.

– Так что там у тебя с Цаной? – снова спросил Андрей, придвигаясь к столу.

– Нормально все, – буркнул хозяин клуба, раскладывая на коленях салфетку, – разрулили уже все.

– И сколько заправок тебе отошло? Три?

– Две, – буркнул авторитет, сосредоточенно поглощая жюльен.

– Так твои ж три у румын отжали, – делано удивился Стариков.

– Отжали три, а осталось две. Ешь давай, остынет!

Некоторое время старые знакомые насыщались молча.

– Отдал я одну албанцам. Добазарились так. Две нам, две им. Плюс они мне на своем новом танкере из Берегового топливо катать будут по правильной цене. А если вдруг румыны обратку вздумают выкатить, тогда мы друг за дружку в этом вопросе впишемся, – проговорил наконец Грек, отодвигая от себя пустой горшочек, который был мгновенно изъят со стола бдительной Людмилой.

– М-да-а, – задумчиво протянул Андрей, подвигая к себе блюдо с шикарнейшими местными мидиями, запеченными с сыром в белом вине, – посыпался-таки сахарок.

– В смысле? – недоуменно уставился на него вор.

– Забыл уже? Здесь же было, только на этаж ниже. Патрон в сахарнице.

– Погоди. Но это ж арабы Цепеша кончили! Ты ж сам говорил, что следствие к этому пришло!

– Говорил, – не стал отпираться Стариков, – следствие пришло к таким выводам. Только я-то тут при чем?

– То есть ты думаешь, что это не арабы, а эти два отморозка? И с чего такие выводы?

– А давай вместе порассуждаем!

– Опять ты за свое! Ты можешь когда-нибудь просто сказать, без этих твоих… – Грек нервно изобразил пальцами некую фигуру в воздухе.

– Не кипятись. Когда знаю что-то конкретное, говорю. А когда только догадываюсь, то делюсь с тобой мыслями. Может, к чему дельному вместе придем, – польстил товарищу Стариков.

– Ну, давай, выкладывай свои мысли, покумекаем, – сказал Гречихин, откидываясь на спинку кресла с бокалом вина в руке.

– Как ты думаешь, сколько человек штурмовали штаб-квартиру румын?

– А сколько там погибло? Восемнадцать?

– Да. И один чудом выжил!

– Восемнадцать! Ну не знаю, ты мент, тебе виднее.

– Если бы штурмовали менты, даже местные, это была бы войсковая операция. С блокированием подходов, оцеплением и кучей групп: штурмовой, прикрытия, обеспечения и так далее. То есть понятно, что это не менты. Что сделали бы урки? Сколько народу бы выставили?

– Ну не знаю, – задумался Грек, – если бывалых, типа моих гавриков… С десяток, не меньше.

– Во-от! – многозначительно поднял палец Стариков. – А баллистическая экспертиза показала, что, если не считать нескольких гильз от оружия румын, все остальные выпущены из какого-то пистолета-пулемета. Из одного!

– Хочешь сказать, что нападающий был один? Да ну на хрен! Девятнадцать рыл положить, которые у себя дома, да ночью, и уйти? Не, Андрюш. Это ты кино пересмотрел на ночь.

– А я тебе больше скажу, – словно не слыша Грека, усмехнулся Стариков и потянул к себе блюдце с десертом, – от этого самого пэпэшки было найдено сто шестьдесят семь гильз.

– И чего?

– А ничего. – Передразнивая собеседника, опер с удовольствием запил кусочек тортика глотком кофе. – Если по тридцать патронов, то это шесть магазинов. Короче говоря, на каждого жмура меньше чем по десятку выстрелов. В темноте, в незнакомом помещении.

– А кто сказал, что в незнакомом? Может, он туда раньше ходил, как к себе домой! И почему именно пэпэшка? Может, он их из пистолета положил.

– Нет. Пистолет-пулемет. У него ствол длиннее, на гильзу дольше нагрузка идет, и она деформируется по-другому, не так, как в короткостволе. А вот насчет того, что знаком с помещением… Хм. Ты думаешь, кто-то из своих?

– А почему нет? Там же бабла пропало порядочно. Наверняка кто-то или слил, или скрысятничал.

– Вариант, – задумчиво протянул Андрей. – Хотя, знаешь, нет, не сходится. Слишком все профессионально сработано. Скорее эти чижики кого-то из румын вербанули, вот тогда все срастается.

– Пожалуй. Причем кого-то из среднего звена, потому как верхушку он подчистую кончил. Даже бухгалтеров.

– Пожалуй. Кто у них там сейчас?