Два капитана

«Подставили, ах, как подставили! – металось в мозгу у Речуа. – Ясно все! На заседании кроме гражданских властей присутствовали и представители местного ФСБ. Они, кстати, молчали и не вступали ни в какие дискуссии. Но на ус мотали все, что говорилось, шайтан меня заешь! Сделали свои выводы и приняли собственное решение, ни с кем не посоветовавшись. Захотели снять сливки. Ах, какой победный рапорт мог бы получиться! А всадить в эту „девятку“, которую мне в Мэрии выдали, простенький радиомаячок – это для пятиклассника задачка. И отследили меня, вышли на место встречи. С такой техникой, как „Акула“, это нетрудно. Ну-у, сейчас тут такое начнется!.. Только как бы у них этот блин комом не вышел! Великий Аллах, но как мне теперь перед Василевским оправдываться?! А-а, об этом после, сейчас проблема в том, чтоб в живых остаться. Вот сейчас... Вот!..»

Как в воду Речуа смотрел: началось. Экипаж вертушки не пожелал терпеть такого хамства, как автоматный обстрел. Сверху прицельно ударил крупнокалиберный пулемет. Напрашивались, ребятушки? Так получите!

Боевики и охранники Усманова один за другим валились, точно сбитые кегли, только кровавые ошметки во все стороны летели. Жарко вспыхнуло пламя: это занялся один из «УАЗов». Машина мгновенно превратилась в полыхающий костер, разогнавший ночной мрак. Удушливая вонь горящего бензина и раскаленного металла испоганила свежий горный воздух.

Мюрид умел соображать быстро и не хотел расставаться ни с деньгами, ни с жизнью. Злобно оскалившись, Усманов бросился к уцелевшему джипу. Чемоданчик с долларами он так и продолжал сжимать в руке. Бросок – вот он и за рулем машины. Джип взревел мотором и рванул с места, уходя направо, на дорогу, спускающуюся с перевала. Но за мгновение до этого на заднем сиденье джипа оказался Александр Селиванов. Э-э, нет! Просто так он Хайдарбека не отпустит.

Джип козлиными скачками несся вниз, по вихляющей горной дороге. Экипаж «Акулы», видя такое, мгновенно утратил интерес к остаткам боевиков. Теперь вертолет преследовал «Джип – Чероки» с Усмановым за рулем. Очереди вспарывали дорогу чуть впереди машины: недвусмысленный приказ остановиться. Мюрид не останавливался! На несколько секунд джип скрылся под нависающими над петлей дороги кронами деревьев. Теперь из вертолета били наугад. На крышу джипа сыпались срезанные пулями ветки.

– Прорвемся! – орал Усманов, до судорог в кистях вцепившись в руль джипа. – Я пока что живой, я еще повоюю!

– Живой, говоришь? Это ненадолго, – раздался спокойный голос Александра с заднего сиденья машины. – Отвоевался ты, Мюрид. Держи-ка вот подарочек!

С этими словами Селиванов извлек из кармана комбинезона гранату Ф-1, выдернул кольцо и аккуратно, почти нежно подбросил ее под ноги Хайдарбеку. А затем рванул из рук Усманова чемоданчик с деньгами.

Но нет, недооценил Александр противника! Усманов мгновенно бросил руль, извернулся в немыслимом развороте и перехватил руку Селиванова. Лишившись управления, джип пошел совершенно сумасшедшим зигзагом. Ах, как растягивается время в такие моменты! Секунды начинают вмещать часы...

Сверху, из кабины «Акулы», было видно, как черная тень джипа пулей вылетела из-под деревьев и, петляя, понеслась вниз по дороге. Очередь, еще очередь! И еще одна!

И тут машина взорвалась! Уже после взрыва она резко повернула к обочине горной дороги и, пылая, переворачиваясь, полетела вниз со скалы, на дно глубокого распадка, гремя и лязгая на камнях обрыва, превращаясь в груду разодранного металла. А потом с чудовищным грохотом взорвался бензобак джипа, и со дна распадка к равнодушному небу взметнулся черно-оранжевый клубок пламени, точно ядерный взрыв в миниатюре. Все. Конец!

– М-мать твою сучью, дышлом крещеную... – потрясенно выругался командир экипажа вертолета и с яростью обернулся к стрелку: Ты что натворил?! Я же запретил стрелять на поражение! С нас ведь головы начальство поснимает!

– Командир, – стрелок тоже был потрясен тем, что увидел сейчас, – я стрелял впереди машины, как ты и приказал!

– Да?! А что же у них тогда звездануло впереди?! До того, как они сверзились?! – командир был вне себя от гнева. – Я своими глазами видел вспышку у них в передке! Эх, Леша, снайпер, чтоб тебя... Ладно. Сделанного не воротишь. Садимся туда и смотрим, что от них осталось.

Бог мой, помилуйте, да что может после такого остаться?! Пышущий жаром оплавленный металл, завитый в какие-то немыслимые спирали и штопоры, точно свихнувшийся скульптор-авангардист постарался. Удушливая вонь горелого пластика внутренней отделки, чад и копоть паленой резины. Тяжелая бензиновая гарь. Да еше, и мясцом жареным припахивает. Смотреть на такое жутко до ужаса.

Ничего, понятное дело, вертолетчики не нашли и не обнаружили. Только беднягу Лешу, стрелка, долго выворачивало всем съеденным на ужин в ближайшие кусты.