Два капитана

Растрескавшиеся мостовые, заросшие диким кустарником и сорняками парки и скверы, зияющая дырами ограда восточной набережной, наполовину развалившиеся причальные пирсы и сгоревшие эллинги... И множество прочих примет мерзостного запустения и небрежения. Роскошные фонтаны с подсветкой в центре города давно уже пересохли, да и какая тут подсветка, если никто не знает: будет завтра электроэнергия или придется при свечах вечер коротать? В изящном полукруге летнего Зеленого театра – а в нем какие только знаменитости не гастролировали! – теперь барахолка расположилась. Хороши прелести самостоятельности, независимости и прочего неограниченного суверенитета? А ведь сколько крику-то было, многие и по сей день надрываются. Да если бы только крику! А крови? А разрушений?

Когда люди пытаются изменить мир, не меняя себя, они, как правило, лишь корежат и уродуют его. Хотя бы потому, что результаты наших действий никогда не совпадают с нашими намерениями, будь последние трижды благими. Напомнить, в какое место вымощена такими намерениями дорога? Человек при должной настырности и соответствующих средствах – материальных, политических, военных, интеллектуальных, нравственных, наконец, может быть, и получит то, к чему он стремится. Но с довеском.

Вот в довеске-то все и дело! Примеров тому – несть числа. А в политике – в особенности. Независимость, хотя весьма специфического, чтобы не сказать разбойничьего, оттенка абхазы как бы и получили. Только радости для простого абхазского крестьянина из Амткела или того же самого жителя загаженных и заплеванных Гагр от этого мало.

Нет, природа этого воистину райского уголка планеты по-прежнему восхитительна: что ей до человеческих страстей, глупостей и преступлений? Все так же распускаются среди глянцевых темно-зеленых листьев белые, пряно благоухающие цветы магнолии, китайская акация погружает улицы города в нежно-розовую пену, из которой поднимаются могучие свечи кипарисов и растрепанные шевелюры пальм. По утрам с невысоких, покрытых пихтовым лесом и сосняком гор тянет ласковый прохладный ветерок, напоенный запахами смолистой хвои, самшита и олеандра. Иногда на самые верхушки горных конусов ложатся точно по циркулю проведенные кольца тумана. Белый туман, мрачноватая зелень горного леса и надо всем этим – яркая лазурь южного неба... Потрясающе красиво!

И море, конечно же, Черное море! Вечно изменчивое и всегда неодолимо притягательное. Оно то ласкает галечные пляжи Гагры легкими касаниями невысоких бирюзовых волн, то обрушивает на берег осенние десятибалльные шторма.

А бывает, как сегодня, лежит водная гладь, словно кусок переливающегося всеми цветами радуги шелка, и ни морщинки на ней! Спокойное, ленивое море так плавно и естественно сливается с безоблачным небом, что линия горизонта почти незаметна.

На мелководье у самого берега хорошо видны в прозрачной теплой воде зонтики аурелий, искорками просверкивают стайки мальков, черноморский бычок высунул пучеглазую толстогубую мордочку из-под обросшего водорослями камня. У самой кромки воды прыгают по мокрой гальке водяные блохи – рачки-бокоплавы.

Как и всегда, ближе к вечеру с моря потянуло легким освежающим бризом, смягчившим дневную жару. В самшитовых зарослях, окаймлявших пляж, нарастал хор цикад, поскрипывали кузнечики...

Самое лучшее время для того, чтобы на пляже понежиться.

Только – вот беда! – нежиться особенно-то негде. И некому.

Роскошные когда-то пляжи Сухуми, Пицунды, да и всех других прибрежных городов и поселков Абхазии в таком же запустении, как и все остальное. Гагры не исключение. Зонтики, душевые кабинки, навесы – все разломано и разворовано. Кучи мусора, полоса гниющих водорослей у кромки прибоя...

Единственно, где еще теплится жизнь, это пляжи бывших министерских и ведомственных санаториев. Когда-то здесь активно строили свои санатории и дома отдыха крупные российские министерства: мелиораторы, нефтяники, энергетики... Сейчас все эти здравницы вообще непонятно кому принадлежат, но относительный порядок в их корпусах и на огороженных пляжах все-таки поддерживается. Даже администрация, какая-никакая, имеется, обслуживающий персонал и прочие приметы цивилизации.

Вот в такие «оазисы» и приезжают немногочисленные российские туристы, отпускники, словом, отдыхающие.

Почему немногочисленные? А потому что страшно. Причину страхов и опасений подробно объяснять не надо, она и так у всех на слуху – грузино-абхазский конфликт.

Но почему все же хоть кто-то приезжает? Тоже все предельно просто: из-за цен. Они здесь такие низкие, что расскажи кому в России, так не поверят. На российский рубль здесь кидаются, точно голодная дворняга на кость, про баксы и вовсе говорить нечего, конкуренция среди торгующих страшная. А где еще на жизнь заработаешь? Экономика-то, как бы помягче выразиться, тю-тю...

Вот и сейчас, на исходе погожего летнего дня, отдыхающих за оградой пляжа санатория с банальным названием «Жемчужина» было едва ли не меньше, чем разного рода продавцов.