Два императора

— Эта дверь ведёт в зимний сад. В нём есть очень редкие тропические растения. Не хотите ли, княжна, взглянуть? Сад освещён.

Покуда князь и княгиня рассматривали портреты, Прозоров с Софьей направились в сад.

Этот сад заставил мысленно княжну перенестись под знойное небо тропических стран. Высокие пальмы, огромные кактусы, бананы, целые аллеи лавровых деревьев, цветущие розы и другие редкие цветы… Посреди сада огромный фонтан с золотыми рыбками и морскими животными, несколько мраморных статуй, искусственные гроты, мостики и китайская беседка — всё это освещено было множеством разноцветных фонариков, давало саду какой-то фантастический вид.

— Как здесь хорошо, как хорошо! — невольно восторгалась красавица. — Это рай!..

— В раю, княжна, много лучше! — самодовольно улыбнулся счастливый Прозоров.

— Прелесть как хорошо!

— Хорошо у меня, княжна, правда. Только, знаете, одного недостаёт.

— Чего же? — повернув свою красивую головку к Прозорову, быстро спросила Софья.

— Хозяйки, — тихо ответил тот.

— А ваша матушка?

— Она слишком стара для хозяйства. Княжна, если бы… если бы я мог надеяться, — запинаясь и краснея, говорил Леонид Николаевич. — Я так полюбил вас, княжна!

— Пойдёмте в портретную.

— Вы, княжна, не хотите сказать мне?

— Что? — срывая одну розу и ощипывая лепестки, спросила красавица.

— Могу ли я надеяться на ваше расположение? Я не говорю — на любовь: я должен заслужить.

— И заслужите.

— О, княжна, для этого я не пожалею своей жизни! Клянусь вам! — с чувством проговорил влюблённый Прозоров.

— Зачем клятва? Я… я верю вам. Верю в вашу любовь.

Счастливый Леонид Николаевич осыпал жаркими поцелуями руки красавицы.

— Вот вы где, — сказала вошедшая в сад Лидия Михайловна, пристально посматривая на дочь.

— Здесь так хорошо, мама! — обнимая и целуя мать, ответила раскрасневшаяся княжна.

— О да! Какие растения, какие цветы! Ну, Леонид Николаевич, вы образцовый хозяин.

— Вы ко мне слишком добры, ваше сиятельство! — почтительно целуя руку у княгини, тихо промолвил Прозоров.

Гарины сидели у Прозорова до полуночи; хлебосольный хозяин не отпустил «дорогих гостей без хлеба-соли». В большой столовой накрыт был роскошный ужин; серебряная и хрустальная сервировка украшена была живыми цветами и тропическими растениями; тонкие кушанья запивались дорогими винами. За ужином как хозяин, так и гости были необычно веселы и вели оживлённый разговор.

По приезде домой княгиня проводила дочь до её комнаты. Княжна со слезами радости рассказала матери о признании в любви Прозорова.

— Как, уже? Впрочем, надо было этого ожидать… Не волнуйся, Софи, скажи, чувствуешь ли ты симпатию к Леониду Николаевичу?

— Да, мама, я… я люблю его.

— Ну, благослови вас Господь! — Княгиня перекрестила дочь и вышла.

На другой день Прозоров сделал официальное предложение Софи; оно было принято: княжна стала невестою. Свадьбу решили отпраздновать на Красную горку в княжеской усадьбе Каменки.

Глава IX

Однажды князь Владимир Иванович, прогуливаясь по Тверской улице, неожиданно повстречался с Николаем Цыгановым. Во время Пултусского сражения Николай был ранен в бок и замертво отнесён в перевязочный пункт, где долго болел; но молодость и крепкое сложение спасли его от смерти — он выздоровел. К военной службе он был уже неспособен, вышел в «чистую» отставку с чином армейского прапорщика, ему дали денежное воспомоществование. Николай вернулся в Петербург, а оттуда поспешил в Москву. Его какая-то неведомая сила тянула в Каменки — он не забыл Софьи.

— Кого я вижу! Николай! — с удивлением посматривая на своего приёмыша, радостным голосом проговорил князь.

— Здравия желаю, ваше сиятельство! — немного растерявшись, ответил Цыганов; он не знал, что Гарины поселились в Москве, и не ожидал встречи со старым князем.

— Откуда ты?

— Прямо с войны я, ваше сиятельство, в чистой отставке: рана в бок сделала меня калекой.

— Молодчина, герой! Дай обнять. Поздравляю, по мундиру вижу — ты произведён в офицеры. Рад, братец, очень рад. Ну, а что Сергей, как?

— Князь Сергей Владимирович до дня моего отъезда из армии находился в вожделенном здравии и получил повышение.

— Какое? — радостным голосом спросил князь.

— Назначен в адъютанты к главнокомандующему, — ответил Цыганов.

— Да кто теперь у вас главнокомандующий? И не поймёшь: одни говорят — Каменский, другие — Беннигсен.

— Граф Каменский, согласно прошению, уволен, а назначен Беннигсен. Князь Сергей Владимирович состоит теперь главным адъютантом Беннигсена.

— Ну, слава Богу, рад за него. Пойдём, братец, ко мне, мы живём недалеко — на Поварской. Я дом купил — хотим пожить в Москве. Пойдём, кстати расскажешь княгине и Софье про Сергея.

— За счастье почту, ваше сиятельство!

Старый князь и отставной прапорщик направились к Поварской улице.

Через несколько минут они подошли к воротам дома. Князь провёл Николая прямо в гостиную.

— Вот вам и гость, прошу любить да жаловать! — весело проговорил князь, обращаясь к жене и дочери.

— Николай! — с удивлением проговорила княгиня Лидия Михайловна, осматривая с ног до головы молодого человека.