Два года каникул

— Покинуть остров? — переспросил Гордон.— Да разве мы сможем построить корабль, который продержится в открытом море?

— А почему бы и нет, если окажется, что материк недалеко от нас? Во всяком случае, я не намерен умирать здесь, как соотечественник Бриана.

— Ладно,— продолжал Гордон.— Но прежде, чем замышлять отъезд, надо привыкнуть к мысли, что нам, быть может, придется прожить здесь долгие годы.

— Вот ты и высказался, Гордон! — вскричал Донифан. — Я уверен, что ты с восторгом основал бы тут колонию!

— Разумеется, если не появится иного выхода.

— Эх, Гордон, я не думаю, чтобы нашлось много сторонников твоей выдумки! Даже твой дружок Бриан…

— У нас еще будет время обсудить все это,— сдержанно ответил американец.— А что касается Бриана, то я хочу сказать тебе, Донифан, что ты несправедлив к нему. Он хороший друг и доказал нам свою самоотверженность.

— Ну, конечно же,— иронизировал тот в свойственной ему насмешливой манере.— Бриан — само совершенство! Собрание всех добродетелей! Настоящий герой!

— Нет, Донифан, у него, как и у всех, есть свои недостатки. Но твое отношение к нему может повести к раздорам, которые еще более осложнят наше положение. Бриана все уважают…

— Уж будто и все?

— Да, во всяком случае, значительное большинство. Я не знаю, почему ты, Кросс, Уилкокс и Уэбб ни в чем с ним не соглашаетесь. Я говорю тебе это между прочим, Донифан, но уверен, что ты обдумаешь мои слова.

— Все уже обдумано!

Гордон убедился, что заносчивый мальчик не намерен прислушиваться к его советам, и огорчился, предвидя, что такое поведение принесет в будущем серьезные неприятности.

Через три дня разгрузка плота завершилась; оставалось лишь разобрать сам плот, так как брусья и доски могли понадобиться при обустройстве Френч-дена. К несчастью, в пещере не могли поместиться все материалы. Если не удастся расширить помещение, придется строить сарай. А пока оставшийся груз сложили возле выступа утеса и покрыли просмоленным брезентом.

Тринадцатого мая Бриан, Моко и Бакстер занялись плитой, которую пришлось втаскивать в пещеру на катках. Довольно трудным делом была установка дымовой трубы. Но так как известняковая скальная порода оказалась довольно мягкой, Бакстеру удалось пробить в стене отверстие, куда и вывели трубу. И днем, когда юнга разжег огонь в плите, все с удовлетворением убедились, что она прекрасно топится. Тем самым приготовление пищи было обеспечено и в непогоду.

На следующей неделе Донифану, Уэббу, Кроссу и Уилкоксу, к которым присоединился Сервис, удалось вволю поохотиться. Они отправились в березовый лесок, тянувшийся по берегу озера в полумиле от Френч-дена. В некоторых местах обнаружили следы человеческих трудов. Это были ямы, прикрытые переплетенными ветвями, достаточно глубокие, чтобы провалившееся туда животное не могло вылезти. Но ямы явно были вырыты много лет назад. В одной из них лежали останки какого-то зверя, его породу они пытались распознать.

— Во всяком случае, это был большой зверь,— сказал Уилкокс. Спрыгнув в яму, он вытащил оттуда побелевшие от времени кости.

— Видно, это четвероногое. Тут кости всех четырех лап,— добавил Уэбб.

— А не живут ли здесь пятиногие? — пошутил Сервис.— Какой-нибудь баран-феномен[116] или бык-чудо природы?

— У тебя все шуточки, Сервис,— обиделся Кросс.

— Уж и пошутить нельзя? — оправдывался тот.

— Во всяком случае, ясно, что это был очень сильный зверь,— заметил Донифан.— Смотрите, какой толстый череп, какие клыки в челюсти! Пускай Сервис шутит, пусть забавляется насчет балаганных баранов-феноменов и ярмарочных быков-чудес природы. Но я думаю, у него пропала бы всякая охота смеяться, воскресни сейчас это четвероногое.

— Хорошо сказано! — воскликнул Кросс, всегда восхищавшийся репликами своего кузена.

— Ты, значит, думаешь, что это был хищник? — недоверчиво спросил Уэбб.

— Да, несомненно.

— Лев? Или тигр? — допытывался Кросс.

— Ну, тигров и львов здесь не водится. Но думаю — ягуар или пума.

— Надо держать ухо востро,— заметил Уэбб.

— И далеко не заходить,— добавил Кросс.

— Слышишь, Фэнн,— сказал Сервис, обращаясь к собаке.— Здесь бродят крупные звери!

Фэнн ответил веселым беспечным лаем.

— У меня есть мысль,— сказал Уилкокс.— Закроем-ка эту яму новым настилом. Может, еще какая-нибудь живность попадется.

— Как хочешь, Уилкокс,— ответил Донифан.— Я-то больше люблю подстреливать дичь на свободе, чем убивать ее на дне ямы.

В этих словах выразился спортивный дух мальчика. Однако Уилкокс, подавший мысль о западне, оказался практичнее Донифана. Товарищи помогли ему нарубить веток и сложить над ямой, прикрыв листвой. Такая ловушка была, конечно, довольно примитивной, однако ею успешно пользуются трапперы[117] в пампасах. Мальчики отметили место западни зарубками на деревьях и возвратились к пещере.