Два года каникул

Так они шли примерно час, и Бриан стал тревожиться, успеют ли они выйти к мысу до прилива. Солнце стояло уже высоко, и в это время вода начинает заливать побережье. Если придется ждать, пока море отступит, будет потеряно полдня.

— Надо спешить,— проговорил он, объяснив друзьям положение.

— Подумаешь! — откликнулся Уилкокс.— Что нам стоит ноги замочить?

— Нет, там воды будет по грудь, а потом и по уши,— возразил Бриан.— Море поднимается, по крайней мере, на пять-шесть футов. Право, мне кажется, нужно сейчас же идти прямиком к мысу.

— Надо было предложить это с самого начала,— резко отозвался Донифан.— Ты у нас проводник, и если мы опоздаем, то целиком по твоей вине.

— Пусть так! Во всяком случае, не будем терять ни минуты! А где же Сервис?

Мальчика не было видно. Он вместе с Фэнном свернул в сторону и скрылся за выступом скалы.

Но тут послышался его крик и лай собаки. Не угрожает ли ему опасность?

Бриан, Донифан и Уилкокс немедленно бросились на зов товарища, который стоял у подножия частично обвалившейся скалы; обвал был давний. Вероятно, под воздействием фильтрации воды или в результате непогоды известковая стена осыпалась, образовав нечто вроде полуворонки острием вниз — от самого гребня до подножия. Внутренние склоны этого конусообразного ущелья были пологими. Кроме того, в них оказались выступы, способные послужить опорами. Для цепких и ловких мальчиков не представляло особого груда взобраться наверх, если только не произойдет нового обвала. И хотя известный риск был, они не колебались.

Донифан первым бросился к громоздившимся внизу камням.

— Погоди! Не спеши! — кричал Бриан.— Осторожнее!

Но тот не слушал; подстегиваемый самолюбием, он хотел обязательно опередить своих спутников, особенно Бриана, и вскоре добрался до середины воронки. Остальные последовали его примеру, остерегаясь, однако, находиться непосредственно позади Донифана, чтобы уберечься от обломков породы, катившихся из-под его ног.

Все поднялись благополучно, и Донифан порадовался, что раньше других поставил ногу на гребень скалы. Когда остальные добрались до вершины, он уже вынул из футляра подзорную трубу и оглядывал леса, тянущиеся к востоку до самого горизонта.

Он увидел ту же панораму листвы и, неба, которую наблюдал Бриан с крутого мыса, но на более коротком расстоянии, так как поверхность мыса была выше этой скалы примерно на сто футов.

— Ну как,— спросил Уилкокс,— ничего не видать?

— Абсолютно ничего,— ответил Донифан.

— Дай, теперь я посмотрю,— попросил тот.

Донифан передал трубу своему другу. При этом на его лице отразилось явное удовольствие.

— Не вижу никакой полосы воды,— заявил Уилкокс, опуская трубу.

— Наверное, потому, что ее там вовсе нет! — злорадствовал Донифан.— Можешь сам посмотреть, Бриан, думаю, ты признаешь свою ошибку.

— Мне смотреть не надо,— упорствовал тот.— Я уверен, что никакой ошибки нет.

— Ну, это уж чересчур! Мы же ничего не видим!

— Да. Ведь эта скала ниже того мыса, а потому и обзорность меньше. Если бы мы были так же высоко, как там, то увидели бы полосу на расстоянии в шесть-семь миль отсюда. Вы убедитесь, что в этом месте — море, и его нельзя спутать с грядой облаков.

— Сказать-то легко,— заметил Уилкокс.

— Легко и доказать,— ответил Бриан.— Пересечем плато, спустимся, проберемся через леса и дойдем напрямик…

— Так мы можем далеко забраться,— съязвил Донифан.— Только не знаю — стоит ли…

— Так оставайся здесь,— ответил Бриан, который с трудом сдерживал себя, хотя и обещал Гордону, не замечать недоброжелательности своего собеседника.— Не ходи дальше. А мы с Сервисом пойдем вдвоем.

— Мы тоже! — вскричал Уилкокс.— Вперед, Донифан, в дорогу!

— Сначала надо поесть,— резонно возразил Сервис.

Действительно, прежде чем отправиться дальше, следовало хорошенько подкрепиться. Через полчаса, перекусив, они снова пустились в путь.

По травянистой почве плоскогорья шагать было легко. Там и cям попадались каменистые бугорки, покрытые мхом и лишайником. Иногда встречались небольшие заросли различных кустарников — то древовидный папоротник или плаун, то вереск, барбарис, остролист и боярышник с жесткой листвой; все это были кустарниковые породы, растущие и в более северных широтах.

Перейдя верхнее плато[95], Бриан и его товарищи не без труда спустились по противоположному склону, почти столь же высокому и обрывистому, как со стороны бухты. Им, к счастью, удалось воспользоваться высохшим руслом горного ручья, которое шло вниз зигзагами; если бы не эта своеобразная тропа, выбитая потоком в камнях, пришлось бы шагать по плато до самого мыса.