Два дурака на чемодан алмазов

— Господа! До полёта у меня были сомнения, что хватит ли мощности двигателя. Но, изначально, я сделал всё с некоторым запасом, и опасения оказались напрасными. Тем не менее, хотелось бы отметить, что для обозначения возможности полёта аппарата тяжелее воздуха, мне достаточно было подпрыгнуть на нём метра на два, и пролететь метров двадцать по воздуху. Но, как вы видели, вместо двадцати метров, я намотал по воздуху несколько километров, причём на высоте до тридцати метров. Так что любому снобу из европейских, более чем достаточно, чтобы заткнуться и не повторять бред, что, мол, «летательный аппарат, тяжелее воздуха, построить невозможно».

Толпа взорвалась аплодисментами и восторженными восклицаниями, но тут вылез Григорий и подняв руку попросил ещё внимания. Василий, кивнув, отошёл в сторону.

— И, господа, заметьте, что с сего дня начинается новая эпоха — эпоха полётов человека по воздуху. Как птица. Не по прихоти воздушных течений, а свободного полёта. И всякие дирижабли тут — просто мелочь. Но также, прошу вас особо отметить и зафиксировать, что тут только что было сделано сразу три рекорда.

Газетчики как по команде оторвались от своих блокнотов и вопросительно, жадными взглядами, воззрились на оратора. Выдержав нужную паузу Григорий продолжил.

— Первый рекорд — первый полёт человека на аппарате тяжелее воздуха. Абсолютный рекорд. Перебить невозможно. Второй рекорд — высоты полёта. Это не какие-то два-три метра, да с подскока, что могут сделать другие аппараты в других странах, других энтузиастов. Это вполне полноценный полёт причём на высоте в 30 метров и с дальностью не тридцать сорок метров, а в несколько километров. И третий рекорд — рекорд скорости полёта. Скорость достигала на этот раз восьмидесяти километров в час. Как вы понимаете, такую скорость никакой воздушный шар не может развить. Разве что при ураганном ветре. Поэтому, мы вступили в эпоху, которая называется «Выше, дальше, быстрее!». И намерены дальше ставить рекорды и бить их. Свои же рекорды. Устанавливая новые.

Сказано всё это было с дальним прицелом. С тем, чтобы уже никто и никогда не смог бы переврать, оспорить или вообще поставить под сомнение первый полёт. И тут Григорий оказался очень прав. Уже ближайшее будущее показало, что кому-то очень сильно резануло по нутру, этим фактом. Поэтому, первое, что попытались оспорить оппоненты, так это вообще полёт аппарата. И придирка была элементарной: «этот аппарат разгонялся тройкой коней, к которым был пристёгнут как воздушный змей. А значит, полноценным этот полёт быть не может». Но дальнейшие полёты мотодельтаплана, пошедшая в тиражи киноплёнка первого полёта, фотографии аппарата, задавили все эти сомнения.

Но тем не менее, — находились… Находились мошенники от истории, которые после пытались переписать честь первого полёта на людей, совершивших их значительно позже. И в значительно меньших масштабах и с меньшим же успехом. И всё потому, что этот факт бил пребольно. Потому, что рекорд поставлен в «азиатской стране России», а не в «просвещённой Европе».

А тут, стоя под нежарким уже сентябрьским солнышком, Василий посмеивался, представляя только, что последует за всеми этими их очередными «хулиганствами». Братик как раз закруглялся с перечислением рекордов, когда до него дошло, что кое-что, Григорий таки упустил.

— Извините, господа. Но мой брат упустил-таки один рекорд. Явный. — бросил он, когда Григорий почти завершил свою речь. Все тут же перенесли внимание на Василия. Он же, ехидно ухмыляясь и также выдержав эффектную паузу произнёс.

— Брат забыл, про первую в мире авиационную катастрофу. — И показал на торчащий из крыши сарая аппарат. — За этим тоже наш приоритет.

Толпа оценила юмор и разразилась кто хохотом, кто аплодисментами. Недовольный сОбак выглянул из-за сарая, но не найдя возможности вставить в общее веселье своё «гав», усунулся обратно.

— Однако! — тут же оживился Григорий, когда смех стал стихать. — а ведь аппарат очень крепкий. Как получилось так, что…

Он не договорил, так как немедленно взвился Василий.

— И действительно! Давайте-ка его оттуда извлечём. Надо осмотреть.

Толпа тут же бросилась помогать. Но так как все бросились скопом на несколько минут воцарился хаос. Пришлось категорически вмешаться Григорию, чтобы навести порядок и после этого, следуя его командам, аппарат таки был извлечён из сарая и вытащен со двора. При этом курятник развалили окончательно. Переживающему такое непотребство хозяину, Григорий, под шумок сунул что-то в руку от чего у того резко округлились глаза и он преисполнился к братьям горячей благодарности. За разгромленный курятник и разогнанных по всей округе кур.

Меж тем, публика приступила к подробнейшему изучению извлечённого аппарата. Было видно, что винт, двигатель уцелели. Рама была погнута, но не фатально. Но вот крыло…

Внимание всех привлекло восклицание одного из газетчиков.

Все тут же повернулись в его сторону.