Два дурака на чемодан алмазов

Те тоже хороши! Три тысячи лет назад они летали по воздуху в огромных кораблях. Но забыли это искусство. И всё потому, что тоже, как и Атланты подрались с применением атомного оружия. Их города… Один помню — Мохенджо-Даро — был уничтожен таким оружием. В преданиях других народов это оружие упоминается как «огонь небес». Почему? Да просто! Атомную бомбу кидали как раз с таких летающих кораблей. А что после такого тотального опустошения может быть?

Это из Мохенджо даро. Что это — никто не знает. Но крышу сносит у публики исправно

Они потеряли всё. И знания в первую очередь. А теперь влачат настолько жалкое существование. Потому, что забыли всё. Уцелели не те, кто строил звёздные корабли, а те, кто ковырялся в земле!

Содом и Гоморра уничтожены не богом, а Древними. Атомным оружием. За мерзость скотоложества, гомосексуализма и прочих явлений падения нравов…

И далее, и далее, и далее…

Василий, поначалу, порывался заставить Григория заткнуться. Но увидев, что вся публика слушает его разинув рты, махнул на это рукой. Но зоркая держательница салона заметила эти дёрганья и задала вопрос Григорию. На что тот, ничтоже сумнящеся, ответил с солдатской прямолинейностью:

— У нас с братом на этот счёт были очень жаркие споры. Он сторонник того мнения, что человечество не доросло до знаний дарованных нам Богами в древности. Я же говорю, что наоборот, надо всемерно изучать историю нашей Земли, и печальный опыт предыдущих поколений. Чтобы те катастрофы, что учинили наши предки больше не повторять. Ведь это может закончиться очень печально — полным и окончательным уничтожением человечества. И это будет тот самый Апокалипсис. Только сделают его — люди.

Все с жаром закивали.

* * *

Когда возвращались с этого сборища, Василий выговорил Григорию.

— Ты опять наговорил «сорок бочек арестантов».

— Да расслабься! Что с убогих взять? Они хотели? Они получили!

— Так они весь этот бред понесут дальше.

— … И посрамят Блаватскую.

— Не посрамят. Дамочка на всю голову больна. И таких же больных она увлечёт покруче чем ты.

— Но ты не учитываешь, что ведь многое из того, что я им сказал в научной области, будет открыто? Нептун и Плутон ещё не открыли. Сириус Б ещё кружится вокруг главной звезды не открытый. Календарь Майя — тоже, кажется, пока не известен. Самолёты Инков — тоже пока что в рисунках археологов. Мифы Индии и Китая с этих позиций тоже никакая падла не изучала, а уж вообще сведения из астрономии, что я тут на них вывалил…

— …Короче, им разгребаться в твоих предсказаниях, и бреднях хватит на пару сотен лет. Нострадамус-два, блин!

Григорий заржал.

— Кстати, брат! — Отсмеявшись бросил Григорий. — Меня тут некоторые нестыковки заинтересовали.

— Какие?

— Да помнишь, когда ты меня начал пытать газетными статьями… Там ты говорил об ошизиловке, которая поднимается в Европах… Но ведь в эти времена, в этом мире, не могут книги так быстро распространяться! Как я знаю, сейчас ещё не изобрели способ передавать их по телеграфу.

— Да просто всё! Мы остановились в Испании. Ты толканул свою книгу. Когда мы уезжали, её начали печатать. Следовательно, она начала распространяться. Так?

— Так!

— Дальше мы были в Марселе. Там тоже запустили. Но! Ты же ведь описал всё достаточно жутко. Так?

Григорий кивнул.

— И не только жутко, но и очень реалистично. А дальше, подумай, что будет делать газетчик, которому в руки попалась твоя книга. Он прочитает, охренеет, и для того, чтобы «состричь свои купоны», превратит твою книгу в предсказание. Чёткое. Ясное. Но так как эту книгу в газете не тиснешь, что он сделает? Он возьмёт главную идею — про вирус и мировую эпидемию. И опишет своими словами. Лишь вскользь сославшись на тебя. А так как шум от нас и нашей яхты уже пошёл, другие газетчики свяжут всё воедино. И дальше по телеграфу… Короче вот тебе ошизилово… Кстати заметил, что этой ошизиловки здесь пока нет?

— Да. Заметил.

— Вот потому и нет, что книжка твоя далековато, и местные газетчики просто не прониклись. А мы знаем о ней только из газет Италии и Франции, что здесь если кто и читает, то их очень мало.

— Ага. Представил. Когда кто-то из Франции или Италии притащит экземпляр книги «Бриллиантовый заложник» сюда, то и здесь рванёт.

— Именно! И нам тут сильно повезло, что всё здесь пока что в отзвуках.

— Вот это да-а! Вот это мы набарогозили!

— Так это ты ещё не всё учитываешь…

— А что ещё?

— Ха! Ты не учитываешь «культ страха» что был всегда в Европе, ещё со времён Великой Чумы. И тут в Европе ту чуму слишком хорошо помнят. И страх у них перед заразой впечатался в гены. Впечатался в протестантские догматы их религии. Страх перед неотвратимым и страшным. Твоя сказочка про эболу упала на слишком унавоженную почву.

— По твоим словам выходит, что аналогия с почвой неуместна — вполне серьёзно заявил Григорий. — тут скорее подойдёт аналогия со спичкой и сухой травой в степи.

— Да. Пожалуй это будет точнее. — согласился Василий.

Григорий некоторое время помолчал.

— Ну нихрена-с-себе! Честно говорю — я не знал!

— Короче, братец! Ты только что, своими книжками и болтовнёй, сделал то самое МНВ.

— Чи-то?!