Два домовых дома

– Мне неведомо это, прекрасная госпожа. Но я не оставлю тебя в твоих мучениях!

Он сурово свёл брови и встал на ноги.

– По моей вине волшебный обруч богини оказался на твоей голове. Ты терпишь боль, которая была предназначена лишь мне. И пусть тысячи молний поразят меня, но я буду каждый миг пытаться освободить тебя от этой кары, пока моё тело не обратится в пепел и не развеется ветром по холодным снежным просторам твоей страны.

Царь Обезьян решительно подошёл к девушке. Глаша вновь покраснела и почувствовала, как у неё перехватило дыхание, сердце в её груди замерло, а через мгновение начало снова стучать с такой силой, что, казалось, выломает рёбра. Сунь Укун осторожно взялся руками за золотой обруч и… удивительно лёгким движением снял его с головы девушки. Глаша моргнула.

– Но как?..

Царь Обезьян пожал плечами и, не теряя времени, надел волшебный обруч себе на голову. Золотой подарок богини тут же засиял жёлтым светом, и Сунь Укун сжал зубы от боли.

– Вот теперь всё в порядке, хи-хи-хи, – через силу улыбнувшись, сказал он.

– Спасибо… – прошептала Глаша Красивая.

В коридор выглянула любопытная Аксютка.

– Ой, смотрите, он с неё обруч снял! – громко закричала она, и через минуту вокруг Глаши и Царя Обезьян столпились все, пришёл даже объевшийся сыра кот.

– Это что же, Глашенька, ты ему свою диадему подарила? – кокетливо поинтересовалась Светлана Васильевна. – Молодец, молодец, пускай у него о тебе память останется, чтоб вспоминал тебя почаще, – подмигивая, прошептала она внучке на ушко.

– А у меня также есть подарок для тебя, почтенная госпожа, глава дома, бабушка Егора Ки, ученика Духа Дома Гав Рила, – вспомнил Сунь Укун, когда притерпелся к боли.

– Для меня?! – искренне удивилась бабушка.

Загадочный китаец молча полез в свою дорожную сумку и, покопавшись там, извлёк маленькую кругленькую коробочку из тонкой жести, на крышечке которой была грубо нарисована уже кое-где стёршейся жёлтой краской неровная пятиконечная звезда. Он поклонился и протянул подарок бабушке.

– Это что же? – спросила пожилая женщина, повертев коробочку в руках.

– Это лечебный бальзам, почтенная госпожа, – охотно объяснил Царь Обезьян. – Лучшие знахари Поднебесной используют его для растирания суставов, избавления от головной боли, простудных хворей и давления.

– Да это же бальзам «Звёздочка»! – радостно ахнула бабушка, открыв коробочку и узнав знакомый запах. – Вот спасибо! У нас-то её теперь и не найти!

А Сунь Укун уже достал из сумки бумажный пакет с нарисованной на нём чёрной тушью страшной обезьяной и тоже протянул его бабушке.

– Это Тай Пин Хоу Куй! – торжественно сказал он.

– Чего-чего? – озадаченно переспросила Светлана Васильевна.

– Чай «Король Обезьян», – вежливо объяснил китайский гость. – Назван в мою честь.

– О-о, в вашу честь даже чай называют?! – удивилась бабушка и выразительно посмотрела на Глашу, чтобы та оценила, какой важный китайский господин к ним в гости пришёл.

– Он выращивается в горных селениях Аньхой, где меня любят и почитают, – продолжал рассказывать Царь Обезьян. – Он целителен для сосудов, он защищает тело от болезней, снимая усталость и делая сны светлыми.

Растроганная Светлана Васильевна ушла на кухню, чтобы поставить редкий чай на самую верхнюю полку, потому что такой дорогой подарок нужно хранить подальше и заваривать крайне редко, только по большим праздникам.

– Мне пора, – сказал Сунь Укун, обращаясь к домовым, Егору и Глаше сразу.

– Как? – расстроилась девушка. – Вы уже уходите?

– Да, госпожа. Меня ждёт мой путь.

– Ну что же, ежели путь ждёт, то давай иди, конечно, – сказал ему домовой. – Если вдруг чего где не так – зови, мало ли, вдруг вам там ещё и футбольный чемпионат провести надо. Или «Голубой огонёк» на ваш китайский Новый год.

– Или по зубам кому-то дать, – влезла с репликой Аксютка.

Сунь Укун понимающе кивнул.

– Прекрасный Сунь Укун, а мы с тобой ещё встретимся? – влез в разговор и Егорка.

– Не знаю, Егор Ка, ученик мастера Гав Рила, – честно признался Царь Обезьян. – Возможно всё. Вдруг ещё одна наша с тобой встреча лежит на моём и твоём пути просветления…

Он подошёл к погрустневшей Глаше и низко поклонился ей.

– Прощай, прекрасная госпожа. Я никогда не забуду тебя.

Сунь Укун улыбнулся ей и растворился в воздухе. Золотое свечение обруча богини Гуаньинь несколько мгновений ещё сияло на том месте, где он стоял, но потом тоже мягко исчезло.

– В смысле?! – возмутилась опомнившаяся Глаша Красивая. – Что, и всё?! Он меня не забудет?! Всё?! То есть он просто свалил в свой Китай, а я тут, как дура, останусь?!

– Э-э, подруга, да ла-адно… – попыталась успокоить её Аксютка. – У меня там тоже один Золотой дракон… цветы дарил, между прочим…

– Из-за тебя всё! – Разгневанная Глаша обличительно показала пальцем на брата. – Мелкий! Достал ты меня! Одни нервы от тебя! Всё!!!

Она круто развернулась, ушла к себе в комнату и громко хлопнула дверью.

Пиратский капитан Красивый недоумевающе пожал плечами. Вот тут-то уж он, честно говоря, точно не был ни в чём виноват…