Два долгих летних дня, или Неотпразднованные именины

Неудобством для Екатерины оставался свергнутый император. Судьба Петра Федоровича была предрешена, видимо, в тот день, когда его отвезли в Ропшу, не в Шлиссельбург, как вначале предполагалось. В России уже жил в это время в шлиссельбургском каземате один бывший император - полубезумный, несчастный Иоанн Антонович. Теперь второй? И это при полном отсутствии прав на престол у Екатерины при сыне-наследнике?

Решение, конечно, приняла сама Екатерина. Но никогда вслух не высказала. Ближние к ней люди это хорошо поняли, к тому же Орловых продолжали заманивать возможностью брака Григория с императрицей. Так свершался заключительный этап трагедии.

Орловы торопятся. Живой Петр Федорович - препятствие честолюбивым замыслам братьев. Уже 30 июня по Петербургу разносятся слухи, что Петр Федорович нездоров. А он чувствует себя отнюдь неплохо и просит привезти любимую кровать из Ораниенбаума. В тот же день, 30 июня, ораниенбаумская кровать появилась в Ропше. Получает он (также по его просьбе) скрипку, собаку и камердинера. Петра держат в тесной комнате, не разрешают выйти даже на террасу или в другое помещение. Над ним издеваются. Шестого июля утром вышедший в сад "подышать чистым воздухом" камердинер Петра внезапно схвачен солдатами, посажен в уже приготовленный экипаж и увезен. Петр остается один на один с тюремщиками...

Вечером из Ропши прискакал гонец с письмом Екатерины от Алексея Орлова. Пьяной рукой Орлов написал:

"Но, государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князь Федором; не успели мы разнять, а его уже и не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата. Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить". На ужине, кончившемся умышленным (и уж меньше всего случайным) убийством Петра, кроме Алексея Орлова и Федора Барятинского, присутствовали и другие, те, которые "все до единого виноваты": будущий камергер Григорий Теплов, лейб-медик Карл Крузе, сержант гвардии Николай Энгельгардт, конногвардейский капрал Григорий Потемкин, отец русского театра Федор Волков и еще несколько человек. Кто из них задушил Петра, в точности неизвестно, но убивали все.

На следующий день "скорбный" манифест Екатерины II сообщил, что "бывший император Петр Третий обыкновенным прежде часто случавшимся ему припадком гемороидическим впал в прежестокую колику" и скончался. В ночь с 7 на 8 июля тело Петра было перевезено в Александро-Невскую лавру. Гроб, обитый красным бархатом, с наброшенным на него парчовым покровом, вокруг которого не поместили ни орденов, ни других знаков отличия, был поставлен на катафалк. Как сообщали очевидцы, лицо одетого в форму голштейнских драгун императора "черно, чернее, чем у апоплектика. На шее широкий шарф, но офицеры не дают времени всмотреться, приглашая проходить, проходить..."

Народ, толпившийся вокруг церкви, долго не расходился, словно ожидая чего-то. Уже ходили, как отмечали полицейские донесения, по городу "неосновательные толки и пустые враки".

Ни новая императрица, ни придворные, ни простой люд - словом, никто из расходившихся после погребения и представить себе не мог, что эти толки и враки спустя годы вдруг обретут реальность в плутоватом, бородатом и трусоватом лицедее, который в странном и необъяснимом порыве примет имя погребенного в июльский день 1762 года человека и даст свое настоящее имя пронесшемуся по России жуткому и кровавому смерчу - пугачевскому бунту.

1 В 1742 году умер последний представитель Анхальт-Цербстского княжеского дома, и братья Иоганн-Людвиг и Христиан-Август (отец Фике), князья из побочной линии, Цербст-Дорнбургской, стали соправителями крошечного княжества Анхальт-Цербст.