Два брата - две судьбы

Вижу какую-то военную машину. Грузовую. Забрался в нее. В кузове четыре бойца, узнал, что их командир лейтенант Петров, он в кабине шофера.

…Мы в пути. Под колесами хорошая грунтовая дорога. Крутом пустынные поля. Ни одной встречной машины. Едем час, два, петляем по балкам. Откуда-то издалека доносится орудийная стрельба, глухие взрывы. Вскоре машина останавливается в селе у дома, в котором находится штаб дивизии. Петров уходит. Маскируем машину и располагаемся в саду. Здесь несколько дальнобойных орудий. Время от времени они ведут огонь.

— Фронт далеко? — спрашивает один из бойцов.

— Не так чтобы очень. — Усатый артиллерист, видимо, толком сам не знает.

Устраиваемся неподалеку в окопе, надо подкрепиться. Возвращается Петров.

— Как дела?

— Хреново! — бросает он. — Штаба нашего нет. Куда уехал — никто не знает.

Ночь коротаем тут же возле окопа, на траве.

…Новое фронтовое утро. В лучах поднимающегося солнца поблескивают капельки росы. Яблоневый сад дремлет… Завтракаем. Появляется Петров. Он хмур. Садится на бревно, задумчиво курит.

Лейтенант и бойцы оставляют меня у себя.

Садимся на машину и вскоре вклиниваемся в колонну наших отходящих войск. Едем в сторону города Николаева.

Движемся медленно, задерживают пробки. Нас обгоняет пехота. Строй шагает в облаке пыли. В глазах бойцов тревога и усталость. Жарко, душно.

— Подвезите, братки! — просит раненый. Он опирается на палку.

— Лезь, пехота! — Помогаем раненому забраться в кузов грузовика.

Едем и едем…

— Подвезите! — отчаянно кричит красноармеец с перевязанной головой.

— Лезь!

Проходит еще час. Наша машина уже переполнена ранеными. Выбираемся на проселочную дорогу, переваливаем через бугор. Перед нами — огромное поле, на нем значительное скопление войск, повозки, лошади, пушки, машины. Копнами сена бойцы маскируют боевую технику.

Добираемся до середины поля. Неожиданно в небе появляется «рама» — вражеский воздушный разведчик. Петров куда-то уходит. Ждем час, два… Как сквозь землю провалился… Иду его искать и вскоре нахожу: он лежит под грузовой машиной и о чем-то разговаривает с командирами разных родов войск, подсевших к нему. Их шестеро. Старший по званию — с тремя кубиками на петлицах — артиллерист. На траве расстелена карта.

— Надо разведать обстановку в этом селе, — предлагает артиллерист, тыча пальцем в карту. — Кто пойдет?

Петров замечает меня.

— Сможешь разведать?

— Смогу.

— На, держи, — говорит лейтенант и передает мне пистолет ТТ. — Да переоденься в штатское, — добавляет он.

Поручено выяснить — нет ли в селе немцев. До села километра три. Приказано вернуться не позднее семи часов вечера…

…Немцев в селе не оказалось. В сумерках возвращаюсь обратно. С разных сторон доносится стрельба. Переваливаю через бугор, и — о, ужас! — поле совершенно пусто. Лишь несколько грузовых машин догорают вдали, вокруг валяется множество лошадиных трупов.

Неожиданно появляется какой-то грузовик и на полном ходу пересекает поле. Вслед за ним из-за молодого леска вынырнул еще один. Бегу наперерез. Машина резко тормозит на ухабах, и я успеваю прыгнуть на подножку кабины, сильно ударившись плечом о кузов. Откуда-то из-за бугра через все поле тянутся огненные стрелы трассирующих пуль. Но не видно пи цели, пи того, кто стреляет.

Мы проскакиваем зону огня. Стемнело. Въезжаем в село. Накрапывает дождь. Ищу Петрова и его бойцов, но их нигде нет. Уже в полной темноте подхожу к незнакомой походной кухне и получаю гороховый суп со свининой, хлеб и пачку папирос «Звездочка». Поужинав, пробираюсь среди машин и останавливаюсь возле группы командиров. Со стороны слушаю разговор. Пожилой человек в кожаном реглане и хромовых сапогах, по-видимому старший, отдает какое-то распоряжение и, обернувшись, вдруг замечает меня.

— Кто такой?

— Рядовой Николай Соколов.

— Почему в штатском?

Объясняю, что был послан в разведку, но, вернувшись, своей группы не обнаружил.

— Документы!

— Нет у меня документов! — отвечаю я. — Был в охране штаба Юго-Западного фронта. Документы остались в разведотделе фронта. Уходя в разведку, мы их сдавали… С трудом вышел из окружения.

— Где это было?

— На Полтавщиие.

— Что, и там немец?

— Да, в основном — танки.

Рассказываю о гибели штаба Юго-Западного фронта.

— Ясно, — сквозь зубы цедит командир. Его суровое, обветренное лицо напряжено. — Раз разведчик, так тебе и карты в руки. С обстановкой знаком?

— Не совсем.

— Мы тоже в окружении. Немцы утром прорвали фронт. Вот с этим бойцом, — огоньком папироски он указал на стоящего рядом красноармейца, похожего на узбека, — пойдете в разведку. Задача — уточнить интервалы движения фашистских войск по главной трассе. — Огонек папироски метнулся в сторону. — Разведать и обстановку на перекрестке дорог, нет ли ямы какой, чтобы задержки не было… Прорываться будем все сразу, впереди пойдут конные взводы, за ними — машины. Понятно?

— Понятно.

— Действуй! — Огонек папироски стремительно падает и гаснет под каблуком хромового сапога.

— Оружие есть?

— Есть.

— Какое?

— ТТ.

— Стрельбы не открывать, себя не обнаруживать. Выполняйте приказ!

Человек в кожаном реглане исчезает в темноте.