Два брата

Новгородский пехотный полк, переодетый в серые мундиры новобранцев, занимал самый центр русской боевой линии.

Шведы подошли к поджидавшей их русской армии на пушечный выстрел. Грянул залп русских орудий.

«Новоманирные» русские пушки, к устройству которых немало трудов приложил царский токарь Егор Марков, стреляли прекрасно, нанося шведам большой урон.[92]

Но и шведы держались хорошо. Смыкая ряды, редевшие после русских выстрелов, они стойко шли вперед.

Вот уже шведы всего в двадцати пяти саженях расстояния от линии русских войск. Загремели ружейные залпы.

Русские войска стояли, по рассказу очевидца, «как неподвижные стены».

Раздалось громовое «ура», и войска сошлись врукопашную. Дело артиллерии закончилось, пушкари взяли ружья и стали в шеренги второго батальона.

Всю силу своего натиска шведы устремили на полк в серых мундирах – «слабый полк новобранцев», как донес им предатель-немец, сбежавший из армии Петра. Но не поддавались «новобранцы» под ударами опытнейших шведских бойцов. В пороховом дыму виднелись суровые усатые лица новгородцев; штыком они владели превосходно, и немало шведских мастеров рукопашного боя, охнув, почувствовали в теле острие русского штыка. Сомнение закралось в умы шведских солдат, которым начальники обещали легкую победу. Но раздумывать было некогда – сзади напирали новые шеренги.

Напряжение боя достигло крайних пределов. Множество убитых и раненых лежали под ногами бойцов. Стоны, брань, боевые возгласы на разных языках звучали над полем боя.

И вот… русская линия начала подаваться. Не могли выдержать ни беззаветная храбрость, ни боевое искусство новгородцев – ведь на них обрушился весь цвет шведской армии.

Русские солдаты попятились под натиском во много раз превосходившего численностью врага. Момент был опасный. Шведы могли хлынуть в образовавшийся прорыв и ударить русским в тыл.

– За мной! – загремел Петр, покрывая голосом шум боя, и бросился на коне вперед.

Шеренги второго батальона беглым шагом последовали за царем.

Илья Марков оказался в самой кипени боя. Перед ним мелькали свирепые вражеские лица под шапками незнакомой формы, на него замахивались, но он отражал удары, сам колол, бил прикладом.

Царь тоже колол и рубил врага, забыв об опасности, забыв, что по-настоящему не место ему, полководцу, в рядах рукопашных бойцов. Пуля пробила Петру шляпу, другая расплющилась о серебряный нагрудный крест, третья пробила седло.

Шведы дрогнули и отступили. Центр русской линии был спасен.

Повсюду натиск врага был отбит, повсюду русские уже начали теснить противника. Переломный момент битвы миновал; она была проиграна шведами. Они пытались теперь отойти с поля боя, сохранив хотя бы часть своих сил.

Петр не хотел дать врагу этой возможности. Русская конница начала охватывать неприятеля с флангов. Противник ожесточенно сопротивлялся. Все перемешалось: кавалерия, пехота, русские, шведы… Выстрелы почти смолкли. В воздухе вздымались сабли, пики, приклады. Позвякивала сталь о сталь.

И вдруг неотвратимый страх охватил шведскую армию. Еще недавно храбро сражавшиеся воины в ужасе бросали оружие: они увидели, что их обходят! Затем распространился слух, что убит король, что погибли все генералы. Кто-то будто бы видел, как ядро ударило в королевскую качалку и Карл, мертвый, упал на землю. Но слух этот был ложный. Карл уцелел, хотя лошади, возившие качалку, были перебиты и охранявшие короля драбанты[93] погибли почти все. Карл испытал позор поражения: он был разгромлен противником, которого так легкомысленно недооценивал. Он понял это, когда увидел, что его «непобедимое» войско бежит.

Немногие оставшиеся при Карле слуги посадили его на скрещенные пики, но напрасно взывал он к бегущим: «Шведы, остановитесь!..» Голоса его никто не слышал.

Шведы еще надеялись укрепиться в траншеях, возведенных ими у стен Полтавы, но там уже хозяйничали русские. Тогда разбитые полчища устремились в бегство. Приближенные Карла посадили его на коня и помчались на юг.

Рядом с королем скакал гетман Мазепа.

Генеральная баталия продолжалась не более двух часов».

Военные трофеи русских были огромны. Им достался весь шведский лагерь. В плен попали королевские советники и генералы. Взяты были первый министр Карла XII граф Пипер, тайный королевский секретарь Цудергельм, секретарь Дибен. Взяли фельдмаршала Реншильда, генералов Шлиппенбаха, Штакельберга, Гамильтона, полковника принца Вюртембергского. Несколько тысяч шведских солдат сдались в плен с оружием и лошадьми.

Девять тысяч двести тридцать четыре шведских трупа было подобрано на поле боя, не считая тех, которые умерли от ран в окрестностях. Русские потеряли тысячу триста сорок пять офицеров и солдат.

В числе тяжело раненных был Илья Марков.

Глава X. После битвы