Два босса для меня

Сначала Саня со своим беспрецендентным предложением руки и сердца… Клянусь, наверняка никому в мире подобным образом замуж не предлагали! Он должен патентовать этот способ! “Как сделать так, чтоб женщина тебе сто процентов отказала”.

Потом Гном…

Он же сразу орать начал, с порога!

Я не успела даже пискнуть, как оказалась в его лапах!

Он тискал меня, тяжело дышал в макушку и хрипел жутким, низким голосом:

— Что он тут тебе навешал? Что? Не слушай этого придурка! У него крышу унесло.

Я тихонько барахталась, пытаясь вырваться, и в этот момент за моей спиной послышалось невероятно страшное, дикое в своей ярости рычание.

Я даже с испуга решила, что в кабинет зверь какой пробрался! Потому что холодный монстр Саня просто не мог так рычать! Не мог!

Но, судя по закаменевшим мышцам Гнома, я явно не все правильно понимала про нашего общего друга!

— Гном, отпусти ее! — потребовал свое зверь, которого я знала, как Саню. — Сейчас же!

— Хуй тебе! — рыкнул в ответ Гном, и получилось у него это не менее страшно, чем у Сани.

Потом он острожно взял меня за талию, посадил на стол для переговоров.

— Подожди меня, малыш, — сказал он совершенно спокойно, не обращая внимания на едва сдерживающего себя Саню, — сейчас я ему вломлю, и мы пойдем.

Я на автомате кивнула, и это Саня, похоже, воспринял, как личное оскорбление.

И в следующее мгновение я с визгом лезла на стол с ногами, в полной оторопи разглядывая дерущихся самцов…

Не самое эстетичное зрелище… Но почему так заводило?

Непонятно… И не вовремя, категорически не вовремя!

Я доползла уже до края стола, осмотрелась, решая, что же делать дальше.

По идее, мои любовники сейчас сильно заняты друг другом, есть вполне реальный шанс свалить. Но, с другой стороны… Ну сколько можно бегать? Надо уже и разговаривать, наконец!

Надо их охладить…

И показать концерт не по заявкам.

Благо, они сейчас, выпустив пар и с наслаждением намутузив друг друга, вряд ли захотят что-то сделать со мной… Может, голову включат?

И поймут, что не надо за меня драться. Не стою я того.

Прекрасный план.

Теперь надо было приступать к его реализации.

На окне, до которого я доползла, стояла здоровенная ваза с живыми цветами.

Я выкинула цветы, вскочила на стол, подхватила вазу и, мелко перебирая ногами, чтоб не навернуться с гладкой полироли, рванула к поединщикам.

Там пару секунд примеривалась, а затем, улучив момент, вылила на них содержимое вазы!

И, надо сказать, добилась нужного эффекта!

Драка остановилась, и на меня с пола уставились две пары изумленных глаз.

Я неожиданно смутилась, аккуратно поставила вазу на стол, отшагнула чуть-чуть прямо по столу, чтоб обрести хоть какое-то подобие уверенности в себе, потому что…

Ну вот как-то неправильно они смотрели. И я как-то неправильно себя ощущала.

Мне надо было вжиться в роль меркантильной дуры, начинать качать права, возможно, истерить и прочее… А я чего-то вся задрожала изнутри, осознав, что слишком они сейчас горячо оба выглядят. Расхристанные, в наливающихся на скулах синяках, злющие, распаленные боем.

Ох… Это все как-то чересчур…

— Послушайте, — голос мой, похоже, выдавал мое волнение, потому что предательски скрипнул, сипнул и в конце слова вообще петуха пустил, пришлось прокашляться.

Мужчины все это наблюдали, по-прежнему не двигаясь с места, разглядывая меня снизу. С нездоровым, пристальным вниманием.

До меня в этот момент дошло, что, должно быть, им открывается несколько другой вид, нежели мне сейчас необходимо…

Это открытие заставило щеки загореться и отступить еще на шаг назад.

— Послушайте… — снова начала я, почему-то ощущая кожей, что времени у меня прямо вот очень мало! — Я не собираюсь в этом всем участвовать!

— В чем, малыш? — обманчиво мягко, ласкательно даже, прозвучал голос Гнома. Ну надо же! Вообще ничего похожего на его дикий звериный рев. Чудесная трансформация! И что из этого всего — игра?

— В этом! — похоже, я где-то все же прое… потеряла, то есть, красноречие, потому решила применить жесты и красноречиво обвела рукой пространство, дизайн которого так тщательно сейчас обновили мои любовники. — Это все дикость, варварство… И вообще, я не собираюсь больше ни с кем из вас иметь ничего общего…

— Малыш… — голос Гнома звучал все так же мягко, но уже опасно мягко. Слишком, слишком опасно! — Ты не можешь так говорить… У тебя с нами, по крайней мере, с одним из нас, есть кое-что очень серьезное общее…

— Нет! — с достоинством, которого, на самом деле, не испытывала, ответила я, — это только мне решать. И я… Я отказываюсь. Я не вижу от вас никакого конструктива, вы сейчас чуть не убили друг друга! Что вы можете предложить моему ребенку?

— Ты слышала, что я могу предложить, — подал голос Саня, и Гном тут же в ярости обернулся к нему:

— Сука!

— Заткнись лучше.

— Нет уж! Как это называется, а Сань? Крысятничество? Хочешь закрысить себе малышку и мою дочь?

— Слова выбирай, идиот лагерный.

— О, как мы заговорили! А когда я твою жопу из говна вытаскивал, мой лагерный опыт был в тему, да?