Два апреля

Он вышел на улицу, постоял у дома, медленно дошел до метро, раздумывая, где поужинать. Подумал, что ничто не мешает ему поехать во «Флоренцию»,- и поехал.

14

- Что это вы сегодня волком смотрите? - спросил Постников вроде бы в шутку.

- Вас, Аркадий Васильевич, это не касается, - сказал Овцын.

- Может, я все-таки могу чем-нибудь помочь?

- Спасибо. Я помогу себе сам. И прощайте. Я жалею, что мы не познакомились поближе.

- Почему «прощайте»? - удивился Постников.

- Потому что я больше сюда не приду, - сказал Овцын. - Мне здесь нечего делать. Шатаюсь тут полмесяца совершенно без толку. Я не привык так работать.

- Не совсем без толку, - возразил Постников. - Мы стали чуть живее копошиться. Да и чем вам здесь плохо?

- Разжижаюсь, - сказал Овцын.

- Что это значит?

- Это длинный разговор, а у меня трещит голова. Хотите выпить на прощанье?

Постников взглянул на часы.

- Хочу, - сказал он.

Вышли за проходную. Постников поднял воротник, прикрывая лицо от снега, предложил:

- Через две остановки шашлычная. Там в это время немного народу.

- Ну и пес с ней, - сказал Овцын. - Я привык завивать горе веревочкой во «Флоренции». Не возражаете?

- Нисколько. Ближе к дому, - согласился Постников.

Степочка встретил Овцына, почтительно и радостно выгибая спину. Он три раза получил по рублю на чай и не сомневался, что четвертый рубль уже шуршит в его кармане. Принимая заказ, он гнулся и называл Овцына «товарищ капитан».

- Почему «капитан»? - спросил Постников, когда отошел почтительный Степочка.

- Я и есть капитан, - сказал Овцын. - Никакой я не астроном, а

природный моряк с пятнадцатилетним стажем.

- Ловко, - улыбнулся Постников. - Как же понимать вашу нынешнюю деятельность?

- Я и сам-то не очень ее понимаю. Впрочем, деятельность окончена. Сегодняшняя поездка в обсерваторию - это мой последний вклад в отечественную астрономию.

- Понятно, понятно, - приговаривал Постников, постукивая вилкой по краю блюдца. - Вы чувствуете себя не на своем месте, и это вас угнетает... Когда я услышал, что вы решили отказаться от такой приятной синекуры, как представительство на нашем заводе, я сперва изумился. Обыкновенному человеку так же несвойственно отказываться от оплачиваемого безделья, как и возвращать найденные на дороге кошельки.

- Дело не в деньгах, - сказал Овцын. - Деньги, которые платят мне, можно получать и даром, греха не будет. Жизнь проходит даром, вот что обидно! За какие деньги вы согласились бы стать пустым местом?

- Сумма должна быть очень большая, - улыбнулся Постников.

- Через месяц вы от нее откажетесь и вернетесь на завод, где вы чувствуете себя личностью, получая маленькие суммы.

Пришел Степочка и накрыл стол.

- Странное существо человек разумный, - рассуждал Постников, заев водку лимоном. - Никакими веревками он ни к какому столбу не привязан. Иди на все четыре стороны. Тем не менее он живет в единственном на свете городе, а заезжая в другие города, чувствует себя неуютно. Другом его может стать кто-то единственный, и бывает, что этого «кого-то» он всю жизнь не находит, но и не заменяет его другим. Единственную женщину он любит, и чаще всего не ту, которая кажется ему самой красивой и умной. Одно единственное дело его увлекает; и если это дело ему недоступно, он чувствует себя несчастным. Трудно человеку разумному... Почему чем лучше работает у человека мозг, тем строже он себя ограничивает? Вы знаете, какая геометрическая фигура самая совершенная?

- Меня учили, что окружность, - сказал Овцын.

- Вот-вот, - произнес Постников, - часто нас учили не тому, чему надо бы учить... Точка - вот высшее из совершенств. Она не имеет ни длины, ни объема, и тем не менее в ней все!

- Что же в ней уместится?

- Все, - повторил Постников. - Что хотите. И сфера, и линия, и окружность, и квадрат, и конус. Любую фигуру я могу путем ряда последовательных уменьшений превратить в точку, и от этого фигура не перестанет оставаться собой. Точка - это самое маленькое все. Общий знаменатель мироздания. Из этого следует, что путь к совершенству -ограничение. Сведение протяженностей и объемов к минимуму, в идеале к точке. Все во мне стремится к моему центру. Мой центр стремится к центру Земли. Центр Земли стремится к центру Солнца. Центр Солнца стремится к центру Галактики - и так далее. Мой центр стремится к центру всех центров, который такая же точка, как и любой другой центр. И когда-нибудь все центры сольются и станут одной точкой.

- Но тогда жизнь прекратится, - сказал Овцын.

Постников рассмеялся, выпил еще рюмку и по трепал Овцына по плечу.

- Потому-то, мой друг, движение и называется формой существования материи. С достижением совершенства всякое существование материи прекращается. Вот как опасно стремиться к совершенству!

- А вы мыслитель, Аркадий Васильевич, - сказал Овцын, отодвинувшись, чтобы его не трепали по плечу.

- Это не оплачивается, - вздохнул Постников.- Вам из особой симпатии приносят такую прекрасную водку? Впечатление, что в ней совершенно отсутствуют сивушные масла.