Душман. Последний выстрел

– Не нужно врать, Павел. Ведь ты, наверняка, был пионером, комсомольцем. А они не врут. Говорить больше не буду. Предлагаю выкупить свою жизнь за эти деньги, ведь мертвому они не нужны.

– Я не вру. У меня их действительно нет.

– Тогда скажи, у кого они? Может, у той девушки, с которой ты встречался? Не нужно делать ей больно, «Душман», если она тебе действительно дорога. Может, договоримся?

– Я еще раз вам говорю, что у меня нет этих документов.

– Ну, что? Вольному воля, а мертвому рай.

Виталий Маркович встал со стула и, отодвинув его в сторону, вышел из комнаты, оставив Лаврова одного.

***

Прошло минут десять. В комнату вошел молодой парень, почему-то одетый в белый медицинский халат. Он держал в руках медицинский чемоданчик, с которым приезжают на вызовы врачи скорой помощи. Вслед за ним появились двое мужчин и, словно ожидая команды врача, застыли около двери.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался врач у Павла. – Жалобы на здоровье есть?

Лавров промолчал, так как хорошо знал, что это стандартный вопрос, не имеющий никакого значения для него.

– Итак, значит, жалоб на здоровье нет, – словно подводя черту под формальностью, изрек врач. – Это хорошо. У меня второй вопрос, как насчет аллергии. Что, тоже все положительно, это меня радует.

Он открыл свой чемоданчик и достал из него несколько ампул и шприцев.

– Сейчас я вам сделаю несколько инъекций. Не пугайтесь, будет очень больно, вас начнет ломать. Судя по вам, вы достаточно здоровы, чтобы выдержать все это. Ну, а если будет летальный исход, вы уж меня заранее простите. Я не хочу вас убивать. Вы, наверное, уже догадались, что я введу вам «сыворотку правды». Вам приходилось слышать о ней? Вы через минуту потеряете контроль над собой, и будете рассказывать нам все, о чем мы вас будем спрашивать.

Он сломал несколько ампул и набрал в шприцы растворы. Сделав это, он посмотрел на охранников, которые, словно ожидая этой команды, бросились к Павлу. Один из них сорвал с него рубашку, а затем они уже вдвоем привязали Лаврова к стулу. Последнее, что осталось в памяти Павла, это лицо врача, которое наклонилось над ним. В следующую секунду, сильнейшая боль пронзила тело. Она росла с каждой секундой. Что происходило потом, он не помнил. Он очнулся от тишины и с трудом открыл глаза. Кругом было темно.

«Что со мной? Неужели ослеп?», – со страхом подумал он.

Тело болело так, словно по нему проехал танк, порубив его плоть на мелкие куски. Он попытался пошевелить пальцами рук, но они были, словно чужими, и не слушались его. Приложив усилия, он повернулся на бок. Щека коснулась холодного бетонного пола, и он понял, что в комнате просто отсутствует электрический свет. Из-под двери пробивалась тонкая полоска электрического света.

«Сколько я здесь и как долго находился без сознания? – подумал он. – Что они ввели в меня?».

Учась в школе ФСБ, он слышал от преподавателей о наличии подобных препаратов, которые лишают человека воли и развязывают ему язык. Однако, как действуют эти препараты, он никогда не видел. Боль постепенно уходила из тела, оставляя после себя слабость. Мысли в голове путались, и он никак не мог понять и вспомнить, как он оказался здесь. Вот и сейчас он попытался вспомнить, видел ли он Виталия Марковича или ему приснилось, что он с ним беседовал. Что-то блеснуло на полу, Павел несколько раз перекатился, и оказался рядом с предметом. Он долго шарил закованными руками, пока не почувствовал что-то под левой рукой. Он попытался взять этот предмет в руки, но тут же, почувствовал сильную боль в одном из пальцев. Теперь он уже не сомневался, что это была игла от шприца. Как оказалась эта игла на полу, он не знал. Сейчас его мало интересовал этот вопрос. Он повернулся на живот и попытался нащупать иглу лицом. Сделав это, он взял иглу губами и языком затолкал ее за губу.

Услышав возню, в комнату вошли два охранника. Включив свет, один из охранников подошел к Павлу и перевернул его на спину.

– Не умер еще? – спросил он Павла. – И, правда, живучий ты, как собака.

Они выключили свет, и вышли из комнаты.

***

Павел открыл глаза. Яркий луч света выбивал у него слезу. Ему показалось, что кто-то специально делает это, чтобы причинить ему неудобства. Вдруг свет погас. Перед глазами Лаврова поплыли радужные круги. Через мгновение в комнате загорелся электрический свет. Павел повернулся и сквозь пелену слез увидел, как в комнату вошли двое мужчин.

– Это я, Виталий Маркович. Как ты себя чувствуешь, «Душман»? А впрочем, я о чем. О каком здоровье может идти речь? Ты знаешь, что ты был более двух суток без сознания? Я зашел, чтобы последний раз посмотреть на тебя, поговорить с тобой. Мне просто непонятно твое упорство. Неужели ты не ценишь свою жизнь?

«Значит, я ничего им существенного не сказал, а иначе он бы, не стал сейчас меня уговаривать рассказать ему, где деньги», – промелькнуло у Павла в голове.

– Ну, умрешь ты в этом подвале и что дальше? Ты думаешь, что кто-то вспомнит о тебе? Вот видишь, что у меня в руках? – он вытянул вперед руку и разжал ладонь.

В ней лежал маленький ключик от наручников.