Душман. Последний выстрел

– Выходит, мы в кольце, и сейчас они начнут медленно затягивать эту петлю.

Лавров посмотрел на побелевшие губы радиста и понял, что его слова внесли определенную сумятицу в его мысли.

– И что будем делать, товарищ капитан? – спросил радист.

– Жить будем, Миша, жить. Только в эти моменты человек начинает понимать весь смысл своего бытия. Об этом, ни слова. А, сейчас, позови ко мне Морозова. Понял?

Радист кивнул и, повернувшись, побежал назад, где цепочку бойцов замыкал Вадим Морозов. Через минуту тот догнал Лаврова и, пристроившись к его шагу, пошел рядом.

– Вадим! Похоже, мы заблокированы со всех сторон. Сейчас, радист прослушал разговоры чеченцев и сообщил эту новость мне. Почему я тебе не хотел говорить о задании? Могу сказать сейчас, что нас просто предали, и этот предатель находится на базе. Теперь ты понял, почему я высадился не в указанной нам точке, а за пятьдесят километров от нее. Там нас ждали и всех бы положили, я в этом не сомневаюсь. Мы сами влезли в этот мешок, и чеченцам ничего не стоит затянуть его. Если они этого еще не сделали, значит, они догадываются или знают, зачем мы здесь.

Лавров замолчал и посмотрел на Морозова. Однако лицо Вадима было непроницаемо.

– Мне кажется, что они попытаются уничтожить нас в момент приема груза. Это самый лучший для них момент.

– Слушай, командир! А, ты не нагоняешь ужас? Откуда ты знаешь, что на базе находится изменник? Если ты в этом уверен, может, скажешь кто он?

– Интересный вопрос. Придет время, и я узнаю, кто этот человек.

– Откуда в тебе такая уверенность?

– Все просто. Я обязательно должен доставить этот груз, так как от этого зависит не только моя судьба, но и судьба дорогого мне человека.

– Хорошо. А что нам делать сейчас?

– Надо подумать. Останови людей на привал и выстави боевое охранение.

– Все понял, товарищ капитан.

Морозов отошел в сторону и громко объявил о привале. Бойцы, побросав с себя мешки, повалились на землю.

***

Лавров долго рассматривал карту. До намеченной точки встречи оставалось около двадцати километров.

«Что нас там ждет? – подумал он, складывая карту в планшетку. – Засада или что-то иное? Но, что бы нас там не ожидало, я должен выйти на это место и доложить на базу о выполнении этого задания, а иначе может пострадать Тамара».

Неожиданно где-то рядом зазвучали выстрелы.

«Что это? Атака или просто стычка с передовым охранением чеченцев?» – подумал Павел и вскочил на ноги.

Он поспешил туда, где нарастал шум боя. Над его головой, словно шмели, загудели пули. Он пригнул голову, словно это могло спасти его от шальной пули, и ускорил свой бег. Он упал вовремя. Пули ударили в камень, за которым он успел укрыться. Недалеко от него взорвалась граната. Яркая вспышка озарила высохшее русло реки, и град камней и осколков засвистел в воздухе. От этого взрыва у Павла заложило уши. Звуки стали какими-то неестественными и глухими. Он подтянул к себе автомат и стал ловить в прицел перебегающие от камня к камню фигурки чеченцев. Наконец он поймал одного из них и нажал на спуск. Приклад автомата привычно толкнул его в плечо, словно старый и верный товарищ. Бежавший чеченец споткнулся и, выронив из рук автомат, упал на камни.

«Есть один», – мысленно произнес он, ловя в прицел следующую фигуру.

Чеченец был большого роста с черной густой бородой. Его длинные до плеч волосы были перетянуты широкой зеленой лентой. Однако он упал раньше, чем Павел успел нажать на курок автомата. Его срезал кто-то из его бойцов. Среди чеченских боевиков ухнула граната, разбросав их в разные стороны. Затем последовало еще несколько взрывов, и стало тихо.

«Что это? Подготовка к новому броску или мы их всех уничтожили? – подумал Лавров, наблюдая за предсмертными конвульсиями боевика, лежавшего между камней. – Нет, всех мы уничтожить не могли, выходит, отошли или затаились. Нужно подождать. Они не могут бросить своих убитых. Мусульмане хоронят своих правоверных до захода солнца. Следовательно, обязательно вернутся».

– Морозов! Посмотрите, что там, – крикнул Павел своему заместителю.

Вскоре в сторону боевиков пополз Борис Харламов. Он переползал от одного тела к другому и, убедившись в безопасности, поднялся на ноги.

– Товарищ капитан! Они отошли!

Лавров поднялся на ноги и, взяв автомат наизготовку, направился в сторону спецназовца.

– Ну что? Сколько их?

– Пять двухсотых и один трехсотый. Похоже, у него перебиты ноги.

Павел подошел к раненому боевику и присел перед ним на корточки.

– Сколько вас было? Кто командир отряда?

Боевик сверкнул глазами и отвернулся в сторону, не желая общаться с ним.

– Ну что? Не хочешь разговаривать, значит, просто здесь и умрешь. Мне все равно, я и без тебя узнаю, сколько вас и из какого ты отряда.

– Харламов! Зарежь его. Не таскать же его с собой.

Боец достал штык-нож и направился в сторону раненого боевика.

– Погоди! Пообещай, что если я тебе скажу все, ты подаришь мне жизнь.

– Обещаю, – коротко произнес Павел. – Мне твоя жизнь не нужна.