«Душман». Ответный удар

– Ребята! Вы откуда? – поинтересовался он у них.

Один из них назвал райцентр, который находился на самом краю области. Немного подумав, он обратился к нему с предложением.

– Слушай! Я вот сейчас подумал, может мне сдать билет на поезд и махнуть с тобой на машине? Сколько это будет стоить?

Лавров заметил, как в глазах водителя загорелся интерес к его предложению.

– Поехали. Поезд только вечером и когда он будет отходить от вокзала, ты уже будешь там на месте.

– Подожди минуту, я только сдам билет и сразу сюда.

– Хорошо. Я буду ждать тебя прямо здесь, в кафе.

Через полчаса, они уже ехали в сторону райцентра.

– Ты хорошо знаешь дорогу? – поинтересовался у него, Павел. – Можно как-то объехать КПМ ГАИ. Я не хочу с ними встречаться.

– Да и меня желания разговаривать с ними, нет, – ответил водитель.

Он свернул с дороги и поехал вдоль лесополосы. Километра через три они выехали на трассу и машина, набрав скорость, помчалась по шоссе.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Солнце, стоящее высоко над головой нещадно палило голову и плечи. Впереди, едва заметной ниткой вдоль камней и скал, пролегал караванный путь. Иногда этот путь представлял собой хорошо укатанную дорогу по руслу сухой реки, а иногда сужался до едва заметной тропки. Они лежали между раскаленных солнцем камней и ждали караван, который по данным разведки должен пройти именно здесь. Караван должен быть достаточно большим, порядка ста ишаков, навьюченных ящиками и тюками, набитых оружием и боеприпасами, с многочисленной охраной.

Моджахеды непрерывно совершенствовали тактику проводки караванов через границу и сейчас бойцы спецназа, просто, не знали, что они придумали в этот раз. В последнее время, душманы во время дневных стоянок использовали пещеры, заброшенные кишлаки. Иногда, они пускали впереди себя ложный караван, надеясь вызвать огонь, чтобы основной караван мог уйти по запасному маршруту.

Они лежали уже третьи сутки, мучаясь от жажды и голода. Вставать и разводить костры Лавров запретил, так как любой пастух мог легко заметь огонь и сообщить об этом моджахедам. Он смотрел на своих бойцов, которые лежали вдоль русла сухого ручья. Их лица покрылись щетиной, а от постоянного напряжения у многих устали спины. Нервы у всех нас были на пределе. Павел повернул голову в сторону и, приложив к глазам бинокль, стал разглядывать прилегающую к засаде местность. Вокруг их тянулись враждебные и чужие им горы.

«Сколько их будет? – думал он, по-прежнему вглядываясь в горы. – Сто, двести, триста человек? Сможем ли мы не только уничтожить этот караван, но хотя бы остановить его, ведь нас всего тридцать восемь человек?»

Где-то вдали прогремело несколько сильных взрывов. Вскоре над их головами промчались два СУ-27. Солнце стало клониться к закату, жара стала немного спадать, от чего стало легче дышать.

В семь часов утра, показалась колонна. Впереди ее двигалось около двадцати вооруженных всадников. По его команде ударили пулеметы и гранатометы. Начался бой. В группе, которую возглавил его заместитель лейтенант Миронов, были самые тяжелые потери. За тридцать минут боя погибли семь человек. Не выдержав натиска моджахедов, группа покинула свои боевые позиции и стала отходить в сторону заброшенного кладбища. Это ее погубило. Почти все отходившие спецназовцы, за редким исключением, были перебиты, а сам, лейтенант Миронов буквально изрешечен пулями.

Вторая группа прочно засела за камнями и отбила три атаки моджахедов. Те атаковали в полный рост, разъяренные упорным сопротивлением бойцов спецназа.

Чтобы покончить с ними, душманы подтащили безоткатные орудия и минометы. Однако, маленькое расстояние между ними и моджахедами мешало им прицельно вести огонь. Критическая ситуация сложилась, когда к моджахедам на помощь подошла еще одна группа в 30-40 моджахедов.

Сражение разгоралось. К его месту спешили все новые отряды моджахедов, возбужденно крича и размахивая оружием. Скорее всего, они, залив своей кровью всю дорогу, сломили бы их сопротивление. Однако, минут через тридцать спецназовцы увидели заходящие на боевой разворот вертолеты. Павел закричал от радости и, несмотря на сильный огонь, вскочил на ноги и рукой стал показывать в сторону позиций моджахедов.

Он почувствовал, что кто-то схватил его за руку и стал интенсивно трясти за нее. Он открыл глаза и никак не мог понять, где он находится. Лавров посмотрел на лица трех женщин окруживших его, но всеми своими мыслями он по-прежнему был все там, на войне. Наконец, Павел окончательно пришел в себя.

Он спрыгнул с верхней полки вагона и извинился перед ними.

– Все еще воюешь сынок? – поинтересовалась у него одна из них. – Вот и мой сын тоже также кричит по ночам. Видно нелегко тебе там пришлось?

Он достал сигареты из кармана куртки и вышел в тамбур покурить.

***