Душегубы

- Слушай, а зачем ты обратно перелез, а? Он здоровый, не раненый. Ему сорок лет, а тебе пятьдесят - прожил бы дольше.

- Я тебе объяснял, а ты не понял.

- Нет, я понял. Если обратно не перелезть, то крыша поедет. Но ты сказал, что двенадцать часов можно жить. Надо опять перелезть - еще двенадцать часов поживешь без раны.

- Очень сложно. Вот ты когда-нибудь переодевался в чужую одежду? Может, и получше, и поновее, и не рваная - а не своя. Не тот размер, не тот рост. Под мышкой жмет, штаны спадают. Пахнет чем-то не тем, неизвестно, что в карманах лежит. Свое, пусть и потертое, приятней.

- Очень понятно объяснил! - кивнул Наим. - Я тоже не люблю чье-то ношеное надевать.

В это время заворочался Фрол; Он ощутил наручники, замычал заклеенным ртом, замотал головой под мешком.

- Что с ним делать будем? - спросил Наим.

- Обратно в кузов отнесем.

- Там девушки две есть, напомнил Наим, - медсестры. Они ему подчинялись, а тебя настоящего не видели. Проблема будет.

Сорокин ненадолго задумался.

- Ладно, проблема невелика. Сходи, разбуди Таню, пусть прикажет солдатикам этих девочек нежно обнять и надеть им браслетки.

- А мешки, заклейку делать?

- Наверно, не обязательно. Куда они отсюда денутся? Похрюкала рация, лежавшая все еще в кармане у Фрола.

- "Газель", долго стоять будем? Моторы стынут, - забеспокоились с "буранов".

- Сейчас, погодите минут пять. Не застынете, - проворчал

Сорокин и забрал рацию из кармана у Фрола, который притих, по-видимому, прислушиваясь к обстановке. Наим вылез из кабины и пошел к заднему борту...

Пока происходили эти события в кабине, в кузове "газели" жизнь вовсе не замирала. Катя и Настя, пригревшиеся было около Фрола, после его ухода с Наймом почуяли холод.

- У, блин! - проворчала Катерина. - Надо было этому козлу все разворошить. Так тепло было - и вот поперлись куда-то...

- Может, эти снегоходы заглохли? Вот влипнем, так влипнем...

- Сплюнь, дура! Это ж Сибирь, тут вообще никого. Нас и не найдут ни за что.

- И с чего это Фрола понесло? Скорешился с какими-то, наших подставил и кинул...

- Тебя не спросил. А нам надо сидеть и не рыпаться. И сказать "спасибо" за то, что с собой взял, а не бросил. Между прочим, когда Курбаши в прошлом году накрылся, Фролу самое оно было нас пришить. Чтоб мы не трепались, если приберут. А он нас не только из ментуры вытащил, но и при деле оставил.

Думаешь, он других медичек не нашел бы?

Со скамейки, примыкавшей к кабине, где сидели пленники, послышалось настырное мычание.

- Не ори, - буркнула Катя, - все равно не отпустим.

- Между прочим, - заметила Настя, - пока стоим, давно бы сходить могли. В смысле "мальчики - налево", "девочки - направо". Ехать еще неизвестно сколько...

- Уй, еще не хватало из кузова вылезать, тут хоть надышали, а там холодрыга собачья. Еще простудишь чего-нибудь...

- А если лопнет? Это лучше?

Со скамейки пленников опять послышались возня и мычание.

- Заткнешься ты или нет, паскуда? - рявкнула Катя. - Все, Зинуля! Начальство твое накрылось. И не хрюкай больше...

...Василию Лопухину, сидевшему рядом с Зинаидой, в туалет не хотелось. Непосредственно после посадки в Нижнелыжье Сарториус, выступавший в образе Фрола, организовал "оправку". Но зато ему дьявольски хотелось почесать нос. Поскольку руки у него были скованы за спиной, а на физиономии - мешок, то сделать это оказалось довольно сложно. Вася попробовал потереться носом о плечо сидевшей рядом Зинаиды. Та поняла это как-то не так и отпихнула Васю плечом. Тогда Вася повернул голову и почесал нос о плечо Клары Леопольдовны. Та была в полной прострации и ничего не заметила. Но вот Лопухин в результате этой операции совершенно неожиданно обнаружил, что отклеился уголок пластыря, налепленного ему на рот. Сначала показалось, будто это ничего не значит. Но когда Лопухин, хотя нос у него больше не чесался, еще пару раз потерся лицом о плечо безучастной Клары Леопольдовны, то оказалось, что пластырь отклеился больше, и теперь можно попробовать просунуть кончик языка. Вася маленько отмочил слюной пластырь, а затем опять потерся. На сей раз ему удалось освободить уже полрта. Еще один повтор - и Вася понял, что может даже произнести кое-что. Он повернулся к Зинаиде и прошептал:

- Зин, ты меня слышишь? Качни головой влево!

Баринова сделала требуемое движение и немного тюкнула головой Васю.

Лопухин прошептал: