Душегубы

Дорогу Иванцов знал неплохо. Вот уже миновали зону аэродрома, пересекли тот самый овраг, на краю которого милая инструкторша показывала чудеса лихачества Валерке и Ване, благополучно проскочили то место, где Сорокин-Сарториус тормознул джип с Таней-Викой. Выехали на опушку леса и покатили вдоль нее. До поворота на роковой километр оставалось метров триста, не больше. Иванцов сделал страдальческое лицо.

— Недалеко уже, — сообщил Степа, позевывая. — Завидую людям, которые умеют в машине отсыпаться. Меня вот укачивает немного и даже подташнивает слегка, а спать не клонит.

— Меня вот не тошнит, — пробурчал Виктор Семенович, — но брюхо мутит здорово. Боюсь, не дотерплю…

— Говорили ж чудаку: «Выходи!», а ты стеснялся. Тут уж один поворот остался.

Сердце колотилось — а ну как засада прямо тут, рядом с опушкой? Иванцов теперь и без всякой игры выглядел человеком, которого большая нужда припекает. «Мицубиси» свернул благополучно, проехал метров двадцать по дороге, ведущей к базе, и тут Иванцов нервно крикнул:

— Тормози! Хрен с вами, вылезу. Не дотяну я этот километр!

— Вот упрямый, блин! — усмехнулся Степа. — Ладно, вылезай. Иванцов, пролезая мимо подвинувшихся охранников к дверце, стараясь сделать вид, что его сейчас волнует только проблема чистоты штанов, бросил:

— Вы уж езжайте дальше, не ждите… Пешком догоню. «Неужели останутся?» — думал Иванцов, поспешая от дороги за ближние елки. Ноги вязли в снегу, шапка съехала с лысины набекрень. Должно быть, те, кто смотрел ему вслед, посмеивались…

— Стесняется гражданин начальник, что простые советские бандиты могут увидеть голую задницу облпрокурора! — ухмыльнулся Тихонов. — Ладно, поехали, семеро одного не ждут…

«Мицубиси» рванул вперед, за ним помчались остальные. Гул их моторов для забравшегося метров на двадцать в лес Иванцова прозвучал как музыка. Теперь оставалось ждать.

Забился мышью в густой ельник. На всякий случай достал табельный «Макаров», хотя понимал; что если что — им не больно отобьешься. Слушал.

Джипы шли со скоростью примерно под шестьдесят. Стало быть, должны были примерно за минуту доехать до ворот.

Они не проехали и трехсот метров.

Соловьев, сидевший с американцами в «ниссане» и обсуждавший напоследок с начальником своей охраны последние детали налета на лабораторию, не глядел на головную машину. Поэтому хлопок гранатометного выстрела, шипящий свист летящей гранаты, вспышку и грохот взрыва воспринял как нечто одномоментное. Чадный факел пламени, разом охватившего «мицубиси-паджеро», словно бы из-под земли вырвался. Водитель «ниссана» ударил по тормозам, джип занесло на прикатанном снегу, юзом дотащило до горящей машины и, развернув, тюкнуло бортом о зачехленную запаску «мицубиси».

— Мина! — исторгся крик из глотки водителя.

— Сзади-и! — взвизгнул Лева Резник от бессильного ужаса.

Большего сделать не успел бы никто. Тяжелый «чероки», не успев затормозить, с силой боднул своей железякой, наваренной перед капотом, в борт «ниссана». Еще один хлопок, шипение, грохот — и второй «чероки», который благополучно затормозил, не налетев на своего «братца», вспыхнул факелом.

Из первого «чероки» выскочили три охранника, бегом побежали от машин, не дожидаясь, пока взорвутся баки у тех машин, что еще не были зажжены.

Та-та-та-та! — звонкая пулеметная очередь прогрохотала вслед убегающим, двое сразу ничком ткнулись в снег, третий, пробежав пару шагов, подломился в коленях и повалился навзничь. Ни из «мицубиси», ни из замыкающего «чероки», превратившихся в костры, никто выбраться не пытался. А вот в «ниссане», зажатом между двумя машинами, одна из которых полыхала и от ее жара вот-вот могли взорваться баки двух остальных, Соловьев-старший, Сноукрофт, Резник и еще двое судорожно долбились руками и ногами в заклинившиеся дверцы. Бензиновая гарь душила, дым лез во все щели, щипал глаза.

— У-у, бля-а! — ревел Антон Борисович, обрушивая удары каблука на лобовое бронестекло.

— Shit! Fucken Russia! — сдавленно шипел Сноукрофт, дергая ручку дверцы.

— Люк! — на пятой или шестой секунде этой отчаянной борьбы за жизнь вспомнил Резник, но в это время про тот же люк вспомнил водитель, влез ногами на свое сиденье, отодвинул крышку, выскользнул из своей толстой куртки и протиснуло плечами на крышу джипа.

Та-та! — коротко стреканул автомат — и водитель тяжко грохнулся животом на крышу автомобиля, конвульсирующие пальцы заскребли лобовое стекло, по которому полился алый ручеек…