Душа в рассрочку

– Нет, – сказал он твёрдо. – Жизнь – она там, наверху, где солнце, а здесь… – Он задумался и нерешительно произнёс:

– Как знать, может, после смерти нас все равно ждёт нечто подобное: мрак, тишина и абсолютный покой. Тогда какой смысл торопиться? Это никуда от тебя не денется. Попробуй ещё раз наверху. Я помогу тебе. И потом… мне будет тебя очень не хватать, потому что я… – Не говори этого! – она прижала свои пальцы к его губам и мучительно всхлипнула. – Ты не оставляешь мне выбора, милый, я ведь твоя должница…

– Это здесь ни при чем, ты мне ничего не должна и забудь об этом! Просто…

– Ну хорошо, только подожди меня одну минуточку, – уже спокойно прошептала она, – мне нужно закрыть подземелье – Я с тобой, – решительно заявил он и схватил её за руку.

– Нет, мой хороший, – мягко возразила она, освобождая свою ладонь, – не хочу, чтобы ещё кто-то знал, как сюда войти. В конце концов, это принадлежит мне. Не бойся, я вернусь.

Он услышал её быстро удаляющиеся шаги.

– Я тоже останусь здесь, если ты не вернёшься! – крикнул он с горечью ей вслед и почувствовал, как к горлу подступает комок.

Вскоре где-то в глубине послышался глухой, едва слышимый звук – видимо, задвигались преграды, – и он с бьющимся от волнения сердцем уловил перестук её каблучков. Она возвращалась к нему! Он понял, что не ради земной жизни, а ради него, Егора, она вернулась, и это наполнило радостью его душу.

– Ну вот и все, – запыхавшись, произнесла она весело, – склеп закрыт. Знаешь, давай не будем никому говорить, что мы были в той зале. Скажем, что просидели в этом проходе, в тупике, у глухой стены, а потом вышли, когда увидели свет, а?

– Мне все равно. Думаю, всем остальным тоже. Я полезу первый?

– Нет уж, милый, позволь лучше мне – я все же женщина! – рассмеялась она и стала карабкаться по лестнице к люку.

Она подняла одной рукой люк и отодвинула его в сторону. Тахта стояла на месте, и из-под неё просачивался свет. В комнате было тихо, но где-то в доме слышались возбуждённые голоса. Отодвинуть тяжёлую тахту она не могла и просто по-кошачьи проскользнула под неё, протиснулась наружу и только тогда оттолкнула, давая возможность выбраться и Егору. Он зажмурился от яркого света и сел на тахту – ноги почему-то не держали.

– Господи! – услышал он испуганный возглас Светланы и тут же открыл глаза.

И сам испугался. Она стояла перед ним с расцарапанным лицом, в залитом кровью платье, руки по локоть тоже были в крови и грязи и с ужасом смотрела на него. Он опустил глаза, осматривая свою одежду. Она была почти в норме, если не считать нескольких красных пятен.

– В чем дело? – растерянно спросил он.

– Ты совсем седой, – прошептала она. – Бедный, что же с тобой там происходило?

Егор тронул пальцами голову, потом вырвал пару волосинок и посмотрел на свет дневной лампы, ярко горевшей в коридоре. Волосины были белыми и блестели, как снег.

– Что ж, – вздохнул он и криво усмехнулся, – нет худа без добра – хоть покрасился бесплатно.

Она протянула руку и провела по его волосам, с жалостью глядя в глаза.

– Не переживай, мой хороший, – ласково сказала она, – тебе так даже лучше. Ты стал таким экстравагантным мужчиной, что от женщин вообще отбоя не будет.

– Главное, чтобы тебе нравилось. Ну что, пойдём и поглядим, кто там нас поджидает?

Светлана вздохнула и пожала плечами. Ей, как видно, совсем не хотелось туда идти. Он встал, взял её за руку и повёл, переступая через разбросанные повсюду кирпичи, по коридору – он силой тащил девушку к свободе и жизни, к которым она потеряла всякий интерес.

* * *

Дверь в комнату, где в прошлый раз сидели бабки-дилеры, была закрыта, из-за неё раздавались голоса. Егор собрался с духом, посмотрел на Светлану, та молча кивнула, а через мгновение они уже стояли перед изумлёнными и испуганными людьми, сидевшими за большим круглым столом.

– Ну вот, я ведь чуяла, что они где-то тутоть! – радостно произнесла бабка Наталья, бросаясь к ним с распростёртыми объятиями, но её остановил чей-то грозный окрик:

– Назад! Всем оставаться на своих местах!

В комнате находились его деревенские знакомые: Николай с Любой, Петро и ещё трое незнакомых, но тоже явно не городских парней. Коля с Петром широко лыбились, их товарищи застыли с открытыми ртами, уставившись на пришельцев из другого мира, о котором, видимо, успела напеть им бабуля, а милицейский майор, кричавший на них, стоял в углу с пистолетом в руке и ошарашенно таращился на их окровавленные и потрёпанные одежды. Бабуля, словно не слышала его окриков, подлетела к Егору и смачно поцеловала в губы, притянув к себе сухими ручонками его седую голову.

– Жив, касатик, жив, родненький! – пролепетала она сквозь слезы. – А это та самая, что тебя под монастырь подвела? – И точно так же с громким чмоканьем поцеловала и Светлану, понимавшую в происходящем, видимо, ровно столько, сколько и несчастный майор.

– Ну что же вы встали как чужие? – засуетилась бабуля. – Проходите, усаживайтесь, мы туг как раз чай с пряниками собирались пить. – И, взяв их за руки, потащила к столу.